Наш сосед Македон   ::   Ибрагимбеков Максуд

Македон сра-зу вытянулся и застыл, как столб, а Сашка приказал ребятам уложить Македона на стулья. Один стул ему подставил под ма-кушку, другой - под пятки. И этот загипнотизированный Ма-кедон лежал, как турник, между двумя стульями, опираясь го-ловой и ногами о самые-самые их краешки. И не согнулся, когда ему положили на живот три тома энциклопедии. Он согнулся, когда положили четвертый том, но Сашка объяснил, что челове-ческое тело "имеет свои пределы".

Потом Сашка внушил ему, что Македон - собака, и Македон начал бегать на четвереньках и лаять. Он даже задом вилял по-собачьи.

Мы чуть не поумирали от смеха и стали придумывать, что бы ему еще внушить.

Сашка предупредил, что он ему сейчас будет внушать более сложные вещи, и сказал Македону, что будто бы Македон - танкист и сейчас находится на фронте. Тут Македон стал с воем метаться по комнате и бросаться на людей. Хоть Сашка сразу же и приказал Македону остановиться, было уже поздно: Македон разбил стекло па письменном столе и опрокинул на паркет чер-нильницу. Он, если бы Сашка его не остановил, и оконные стек-ла побил бы, уже совсем было нацелился на них, но хорошо, Сашка его остановил.

Всем Намика стало жалко. Это не шутка, когда у человека в доме, в отсутствие родителей, случается такое. Если бы еще по очереди: сегодня стекло разбили, а через несколько дней залили чернилами паркет, - еще ничего, а если все сразу, в один день, то хоть из дому уходи. Намик расстроился, конечно, но ничего не сказал: известное дело, человек в гипнозе за свои действия не отвечает. Он только взял половую тряпку, намочил ее и стал вытирать пол. Долго вытирал. И мы потерли все по очереди. Но все равно пятна остались. А Македон в это время стоял загипнотизированный. Намик кончил вытирать пол. И все снова занялись Македоном.

Сашка сказал, что теперь начинается самое главное: что если вот эту иголку с размаху воткнуть в Македона, то Македон ни-чего не почувствует. Так написано в той книге о гипнозе. Еще Сашка добавил, что он сам иголку втыкать не будет, и спросил, кто из ребят хочет это сделать. Никто не захотел. Все сказали, что это чересчур - целиком втыкать иголку, и решили запустить ее под кожу Македона слегка, до первой крови. Сашка попросил Намика принести йод, чтобы смазать им дырочку, после того как вытащит иголку...

И тут Македон открыл глаза и признался, что он разгипнотизировался сам, без всяких приказаний. И вовремя же разгипнотизировался, когда к нему уже подходили с иголкой...

Мы долго над этим думали. Даже Сашка сказал, что он не был в гипнозе. Но Намик нам не поверил. Он сказал, что Ма-кедон на такое не способен.

Намика вечером долго ругали. А он очень не любит, когда его ругают, особенно когда отец его ругает.

Сейчас Македон ждет Намика с таким нетерпением потому, что сегодня он в школу не пошел. Они в одном классе учатся, хоть Македон и старше на два года. Если вы думаете, что Маке-дон ждет Намика, чтобы узнать у него, что на дом задали, то тут вы опять ошиблись. Он не потому его ждет. Просто, как началась война, нам в школе на большой перемене стали давать на завтрак по пирожку или булочке. Намик получил завтрак и за Македона и вот сейчас отдаст ему. Почему он в школу сегодня не пошел, этого никто не знает, а в классе он завтра скажет, что помогал своей больной маме. А мама у него никакая не больная, и если узнает, что Македон не пошел в школу, то такое ему задаст, что каждый сумеет догадаться, что больной маме наста-вить своему сыну таких здоровенных синяков просто не под силу. А Совушка, как только Македон расскажет свою сказку про больную маму, скажет:

-Да, дети, мы все переживаем очень трудное время и дол-жны мобилизовать все свои силы.

Совушкой мы зовем нашу классную руководительницу, Софью Николаевну. Она во все верит.