Тузы и их шестерки   ::   Серова Марина

Последние два часа я занималась тем, что играла в тетрис, держа в руках портативную китайскую игрушку. Работы не было. То есть она, конечно, никуда не убегала, но я могла себе позволить отложить часть бумажек на завтра. Или на послезавтра.

«Как настроение будет, так и напишу», — думала я, яростно шлепая по кнопкам и укладывая одну фигурку за другой.

Зазвонил телефон. Зараза. Я уже успела подняться на четвертый уровень и знала, что если нажму на паузу и выйду из игры, то удачного возвращения не будет. Телефон снова подал голос.

Пришлось снять трубку. Нужно ли говорить, что голос мой был явно раздраженным, так как меня оторвали от игры?

— Да, — отрывисто ответила я, — комитет солдатских матерей. Юрисконсульт Максимова Юлия Сергеевна. Слушаю вас.

Общаться нам чаще всего по роду своей работы приходилось с женщинами, отправившими своих сыновей в армию, или же с военными. И той и другой категории граждан необходимо было как можно четче отвечать, потому что одни плохо соображали из-за волнения, а другие по-иному вообще не могли разговаривать.

— Будь сегодня на работе до шести вечера, — сказал человек, голос которого я не могла не узнать.

Это была единственная фраза, произнесенная им, после чего позвонивший отключился. Это был майор Суров, по прозвищу Гром. Честно говоря, я не очень обрадовалась, так как еще не успела отойти от предыдущего задания, которое мне пришлось выполнять. Надо будет в официальном порядке попросить отпуск и в Комитете солдатских матерей, и у Грома, после чего уехать куда-нибудь, чтобы никто не мог до меня добраться.

Еще вот и на работе сиди до шести часов. Все нормальные люди уйдут в пять, а я должна в шесть. А Патрикеевна глаза вытаращит и подивится моему рвению, это уж точно.

Как я и предсказывала, в пять минут шестого дверь в мой кабинет открылась, и Светлана Алексеевна, вторгшись на мою территорию, удивленно произнесла:

— Ты еще здесь?

— Немного поработаю, — сообщила я, пряча под столом электронную игрушку.

Я вела себя как маленькая школьница, но желание довести игру до конца было столь велико, что я надеялась без труда досидеть в конторе до шести. Мне просто было необходимо поставить новый рекорд. Иначе жизнь представлялась мне в черном цвете.

— Ну хорошо, — сказала моя начальница, все еще не веря собственным глазам. На столе лежали раскрытые папки, документы — все чин-чином. — Будешь уходить — не забудь включить сигнализацию.

Я шутливо отдала ей честь и ответила: «Так точно», после чего уже серьезно попрощалась с начальницей:

— Всего доброго, Светлана Алексеевна.

— Всего доброго, — ответила она, закрывая дверь.

Я подождала, пока Патрикеевна отойдет подальше от двери, а затем снова принялась играть.

Ни без пяти шесть, ни в шесть ровно ничего не произошло. Я закрыла нашу контору и вышла на улицу. Сентябрьский вечер хорош тем, что еще светло и уже не жарко. После знойного лета приятно было каждый вечер окунаться в прохладу.

Не успела я пройти и ста шагов, как услышала за спиной:

— Добрый вечер, Юлия Сергеевна.

— Добрый вечер, господин майор, — ответила я еще до того, как повернулась. Я узнала его по голосу.

Гром был одет в черный костюм в едва заметную полоску, белую рубашку и цветастый галстук. Его волосы были аккуратно причесаны — в общем, мой шеф был не начальник, а просто жених.

— По вас не скажешь, что у вас был трудный день, — заметила я.

— Да ты тоже неплохо смотришься, Багира, — ответил он. — Позволите?

Гром взял меня под руку, и мы пошли по улице, как очень близкие люди.

— Поскольку я вас, сударыня, встречаю после работы, то давайте будем изображать немолодого ухажера и его даму.

Я была не против и даже заметила, что было бы неплохо отправиться, например, в ресторан.