О вреде чужих советов   ::   Джером Клапка Джером

"Ничего не выйдет!"

"Почему? Что вам, вся дорога нужна, что ли?"

"Вся, и еще немножко, и чтобы впереди было пусто".

Он ехал за мной с полмили, ругая меня на чем свет стоит, и каждый раз, когда ему казалось, что он сумеет нас объехать, он пытался это сделать. Но пони всегда оказывался чуть-чуть хитрее его, Можно было подумать, что лошадь нарочно изводит парня.

"Да вы что - не можете управиться с ним?!" - кричал велосипедист.

Я действительно не мог. Я чувствовал, что совсем выбился из сил.

"Что у вас тут происходит? Атака отряда легкой кавалерии? (Нельзя сказать, чтоб он был очень остроумным.) Какой дурак доверил вам пони с двуколкой?"

Тут уж он довел меня до исступления.

"Какого черта вы разговариваете со мной? - заорал я. - Ругайте пони, если вам обязательно надо кого-то ругать. У меня и без вашего звона хватает хлопот. Убирайтесь лучше прочь, вы совсем задурили ему голову".

"А что такое с пони?" - спрашивает.

"Не видите, что ли? Он пьян".

Конечно, это звучало нелепо, но ведь с правдой часто так бывает.

"Один из вас, безусловно, пьян, - заявил велосипедист. - Взять бы вас за шиворот да выкинуть из двуколки".

Ей-богу, было бы лучше, если б он это сделал; я бы многое отдал, чтобы выбраться из нее. Но он так и не дождался удобного случая. Пони вдруг круто свернул в сторону, и тот парень, видимо, оказался слишком близко. Раздался отчаянный вопль, посыпались проклятья, и в ту же секунду меня обдало с ног до головы грязной водой из канавы. А эта чертова лошадь с испугу понесла. Навстречу нам ехал какой-то человек; он сидел на козлах фургона, доверху груженного деревянными креслами, и спал. Просто безобразие, как эти возчики вечно умудряются спать; можно только удивляться, что еще так мало несчастных случаев. Он, вероятно, так и не понял, что с ним стряслось. Обернуться и поглядеть, чем это кончилось, я не мог, я видел только, как он подпрыгнул. Мы уже спустились до середины холма, когда меня окликнул полисмен. Он что-то кричал насчет езды на сумасшедшей скорости. Не доезжая с полмили до Чэшема, мы налетели на вереницу школьниц, которые шли попарно - у них это, кажется, называется идти "крокодилом". Ручаюсь, что девчонки до сих пор вспоминают об этом происшествии. Старуха, которая шла с ними, собирала их потом, наверно, целый час.

В Чэшеме был базарный день; полагаю, что такого оживленного базара там еще не бывало. Мы пронеслись через город со скоростью не меньше тридцати миль в час. Никогда я не видел Чэшем таким многолюдным - обычно это просто сонная дыра. Когда мы отъехали с милю от города, появился дилижанс из Хай-Уэйкомба. Я отнесся к этому спокойно, потому что дошел до такого состояния, когда любые последствия уже не страшны, - меня только разбирало любопытство. Шагах в десяти от дилижанса пони круто остановился, и я слетел о сиденья на дно двуколки. Подняться я не мог, потому что сиденье опрокинулось на меня. Мне было видно только небо, а иногда - голова пони, когда он становился на дыбы. Но зато мне было слышно, что говорил кучер дилижанса, - по-видимому, у него тоже вышла какая-то неприятность.

"Уберите с дороги этот чертов цирк!" - вопил он.

Если б он был хоть чуточку сообразительнее, он бы понял, что я совершенно беспомощен. Я слышал, как его лошади так и рвались вперед; это с ними бывает: увидят, как одна сходит с ума, и сами тоже начинают беситься.

"Отведите лошадь домой, пусть она там пляшет под шарманку, сколько ей угодно!" - закричал кондуктор.

Затем с какой-то старухой в дилижансе случилась истерика, и она стала хохотать, завывая, как гиена. Пони опять испугался и пустился вскачь; насколько я мог судить по облакам, мы промчались галопом еще мили четыре.