Операция Дубовый лист   ::   Збых Анджей

Война еще не окончена, и он не имеет права деконспирироваться, но бывают ситуации…

– Десант! – проговорил генерал. Вернее, он кричал, чтобы Клос мог его услышать среди оглушительных взрывов: – Наступление началось, прошу соединить меня с охраной моста!

Клос подошел к телефону. Теперь как раз время пустить в ход оружие. Пистолет Пфистера лежал на письменном столе, он не успеет дотянуться до него…

– Быстрее, Клос! – торопил его генерал.

Клос поднял трубку и отстегнул кобуру. В этот момент с шумом открылась дверь. На пороге стоял Томаля, а за ним – польский офицер.

– Руки вверх! – крикнул Томаля на безукоризненном немецком языке. – Руки вверх – оба!

Пфистер повиновался.

– Я командир дивизии, – сказал он, как будто бы требуя, чтобы те тоже представились.

– Знаю, знаю, – пробормотал Томаля. – Прошу вас, господин генерал, взять трубку и вызвать в штаб командира саперов. – Щелкнул предохранитель пистолета Томали. – Ну, побыстрее!

– Я не сделаю этого!

– Вам что, надоело жить?

Пфистер поднял трубку.

– Соедините меня с Четвертым, – пробормотал он.

Это было весьма рискованно. Томаля не был уверен в том, что генерал не отдаст приказа о взрыве моста. Но бесспорным было одно: если охрана моста останется без командира, это облегчит выполнение задания. Ну а если генерал, вместо того чтобы сказать: «Прошу прибыть в штаб», прикажет: «Взорвать!»? Если он не испугается угрозы?.. Понимает ли Пфистер, что в этом случае он погибнет? А может быть, Томаля знает лучше психику немецких генералов, чем он, Клос?

Ждали молча несколько секунд.

– Фогель, – услышали они голос Пфистера, – прошу вас немедленно прибыть в штаб.

Однако Томаля оказался прав!

Генерал положил трубку.

– Я был принужден это сделать, подчиняясь насилию, – оправдывался генерал Пфистер.

– Вы останетесь здесь, – сказал польский офицер, обращаясь к Томале. – Сторожите их.

«Все идет так, как запланировали, – подумал Клос. – Сейчас будет разыгран побег Пфистера, чтобы я мог и дальше действовать, оставаясь вне подозрений».

Клос подошел к окну. Во двор особняка въезжала автомашина майора саперных войск Фореля. Ее сразу же окружили десантники. Через несколько минут она с отрядом польских солдат уже следовала к предмостному укреплению. Мост был спасен.

Артиллерийская канонада постепенно утихала, только слышался треск пулеметов и автоматных очередей.

– Можно закурить? – спросил Клос. Это был условный сигнал.

– Курите, – спокойно ответил Томаля.

Клос подошел к нему и одним быстрым движением свалил с ног. «Не слишком ли ушиб его? – подумал Клос. – Нет, видимо, нет…» Выхватил автомат из рун Томали.

– Бежим, господин генерал!

Спустились вниз по лесенке и через казино вышли на задний двор особняка. Потом, пробежав узкой дорожкой вдоль берега реки, никем не замеченные, добрались до леса Вейперта.

Когда они поднялись на пригорок и увидели внизу реку, городок и поля, тянувшиеся вдоль берегов, к окраинам Осека уже подходили танки… Польские и советские танки свободно шли через мост…

«Какая жалость, – подумал Клос, – какая жалость, что я не могу здесь остаться».

– Вы, господин капитан, спасли мне жизнь, я так благодарен вам! – сказал генерал. – Но я могу надеяться, что?.. – Он замолк на полуслове.

Клос молчал.

«Боишься, что трусость твоя станет известна! – подумал Клос. – Бойся, бойся, так нужно! Пока ты необходим мне – обеспечишь надежное алиби».

– Будьте спокойны, господин генерал, никто не узнает о том, что случилось в штабе, – заверил его Клос. – Даю вам слово немецкого офицера.

Генерал Пфистер глубоко вздохнул.