Охранник   ::   Алексин Анатолий

Наконец отважился:

— Мама заставляет меня, как она говорит, «усиленно питаться», чтобы я вырос здоровым и сильным.

— Мудрым ты уже вырос, — вставил я.

Он меня не расслышал и продолжал:

— Мама заставляет меня… А сама, хоть и очень мудрая, соблюдает какие-то жуткие диеты. Из-за которых очень худеет. Я стараюсь её остановить, А она не останавливается. Всё худеет и худеет… Знакомые просто не узнают её. Она доказывает, что диеты очень полезны. И что, кроме того, она соблюдает моду… Что я это пойму, когда вырасту. А мне из-за этого не то что расти, даже жить страшно. Можно я вас с ней познакомлю? Чтобы вы отговорили её от этих ужасных диет. А?..

— Познакомь.

— Извините меня за сына…

— За него не следует извиняться, — возразила жена.

— Мы его полюбили. И даже зауважали…

Она просияла:

— Меня называют «матерью-одиночкой». Но какая же я одиночка, если у меня есть Том. — Сына её звали Томом. Достойный отец бы не помешал… Но и без него они были счастливы. Если бы не эти, пугающие Тома «диеты». — Моя главная цель, как принято говорить, «вывести сына в люди». Дожить до этого. Вот я и принялась за своё здоровье. Поверила в целительную силу диет. Странно даже до какой степени поверила! И еще в то, что полезно худеть. Кажется, я перестаралась… Поэтому Том и обеспокоен. Я по его требованию — а к требованиям сына прислушиваюсь! — недавно диеты резко сократила… Но он от волнения этого не замечает. Поскольку худеть, уже вопреки своему желанию, продолжаю. Видимо, организм привык. Впрочем, я же не врач!

— А кто вы… если не считать, что мама прекрасного Тома. Простите за любопытство.

— Раскрою секреты… Наша лаборатория ищет, определяет вредные для человеческой жизни вещества. Мы, так сказать, тоже охранники.

— И попутно с этими веществами общаетесь?

— Поверьте: я весьма осторожна и предусмотрительна. Не могу же подвести своего сына? Это было бы предательством… с моей стороны.

— А насколько вы, если не секрет, похудели? — спрашивала жена таким тоном, как если бы мать Тома пришла к ней на врачебный приём.

— Похудела? Примерно в два с половиной раза… Все платья на мне болтаются. В самом деле, перестаралась. Получилась какая-то патология…

— Давайте встретимся и более подробно поговорим дня через три. Я всё обдумаю — и постараюсь дать вам советы…

Когда мы остались вдвоём, жена медленно произнесла:

— Боюсь, тут не «патология», а онкология. Ты обратил внимание на цвет её лица?

— И что ты собираешься ей посоветовать?

— Немедленно лечь в больницу. Если уже не поздно…

— А что скажешь Тому?

Мы, и правда, полюбили её сына. Не только за умную вдумчивость и доброту, но даже за его имя. Потому что Том Сойер был незабываемым спутником нашего детства. Он не нуждался в охране, поскольку не был еврейским ребёнком.

Когда-то мы устраивали в ту давнюю пору домашние спектакли: я пытался изображать выдумки, лихие изобретения Тома, а моя будущая супруга Полина изображая тетю Полли — и стремилась командовать Томом. У неё это получалось успешней, чем у литературной тети Полли, так как Том в моём исполнении оказывался куда послушнее, чем Том Марка Твена. А тётя, то есть моя будущая жена Полина, уже тогда была по отношению ко мне гораздо строже и твёрже.

Полли, Полина… Какие случаются совпадения!

Наступил день, когда Полина доверила мне, как главному охраннику, свой игрушечный пистолет, предупредив бессчетное количество раз, чтобы я его не обнаруживал.

— Помни предупреждение нашего любимого Чехова о том, что, если на стене висит ружье, оно должно выстрелить.

— Во-первых, это касается театральных спектаклей, во-вторых, он имел в виду настоящее оружие, а не игрушку… Ну, а в третьих, клянусь даже твою игрушку не обнаруживать.