Памятная медаль :: Носов Евгений Валентинович
Страница: 23 из 23 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕН. Де Бюрон \" Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала!\" Безумно смешная, ироничная, с тонким французким юмором книга. Писательница описывает все прелести и нюансы простой семейной жизни. Получила огромное удовольствие! 09.09.10 - 08:52 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
- Тут никого не осталось. Одни убитые. Страсть сколько.
- А наши есть убитые? - Не-е... Был один раненый, вон там на дороге лежал... - Без валенка? - Ага... - И где же он? Куда подевался? - Ево один дедушка подобрал, на санях увез. - А больше никого не видел? - Никого... - А тебя как хоть зовут-то? - Я тоже Петр. Петька... - Тезки, значит. Петр-маленький, а я - Петр-большой, - говорил он через силу, с натужной бодрецой, старался не спугнуть, приветить мальчишку. - Да вот хоть я и большой, да ничего, брат, не вижу. Ты давай лезь-ка сюда, дело к тебе будет. Давай, а?.. Петр-маленький помедлил, посомневался, но все же спустился в отсек и замер возле сиденья. Ему, конечно, было боязно видеть неопрятные бинты, торчавшие из-под шлема. А может, пугал его и раненый Катков, тяжко и клекотно дышавший позади на полу отсека. Подбадривая его, Петр ощупывал здоровой рукой хлипкое, ягнячье тельце под заскорузлым кожушком, перебирал стылые пальчики. - Ты меня не бойся, - сказал он тихо, словно как по секрету. Пораненный я. Лицо все в крови. Как мог, обвязался одной рукой, да, видать, не очень ладно. Что поделаешь, такая вот она, война. Не будешь бояться? - Не буду... - Тебе сколько годов-то? - Девятый. - В каком классе? - Ишо не ходил... - Что так? - А-а... война. А в школе - немцы. Парты все сожгли... - А папка с мамкой где? - Папку на фронте убило. Ишо летом бумажку прислали. А мамка болеет, ноги у нее... Ботинки не обуваются. - Тут рядом свободное сиденье. Давай забирайся. Петр-маленький послушно залез на Лехино место. - Хорошо? - Ага. - Там раньше пулеметчик сидел. А теперь - ты. Будешь моим помощником. Согласен? - Ладно. А чево помогать? - Ты деревню Ковырзино знаешь? Вон там, за лесом? - Знаю. - Точно знаешь? Не путаешь? - Там моя тетя Шура живет. А чево? - В Ковырзино у нас санчасть. Раненых принимает. Сейчас будем пробовать мотор. Ежли заведется - туда поедем, командира повезем. А ты мне дорогу будешь показывать, потому как я сам не вижу. - А как показывать? - Перед тобой дырка светится. Смотри в нее и говори, так я еду али не так. Нашел дырочку? - Нашел. - Что видишь? - Нашу улицу. - Ну вот по ней и поедем, на малой скорости. А дальше - сам говори, куда надо. Я ваших дорог не знаю. - Ладно. Доедем до школы, а там как раз поворот на Ковырзино. - Молодец! А вот в поле будь повнимательней. Там вдоль дороги уже должны быть тычки. Саперы наставили. Там за тычками могут быть мины. Запомни: мины! Это, браток, такая скверная штука!.. Так ты особо последи, чтоб я за тычки не заехал... Понял? - Ага, понял... Петр-большой извлек из комбинезона ролик изоляции и попросил Петра-маленького помочь ему примотать раненую руку к рычагу левого ходового фрикциона. Тот, как умел, исполнил. - А теперь скажи пацанам, чтоб держались покрепче. Там за башней скобы есть... Довезем до школы. Замерев от сомнения, что не получится, он включил зажигание и запустил стартер. Мотор басовито гуркнул и пошел, пошел бодро и непринужденно вращать свой многоколенный вал. У него мозжило руку, саднило посеченное окалиной лицо, в глазах стояла ночь с росчерками молний, но в те минуты он тихо ликовал животворной радостью и молча, будто в забытьи, слушал и слушал это сдержанное бормотанье ожившей "тридцатьчетверки"... - Ну, Петр, двинули помаленьку, - объявил он, разворачивая машину к последнему пределу своей войны. - Посматривай там... * * * Уже поздно вечером, при голубо воссиявших над Брусами Стожарах, при недремных Олежке и Николашке, млевших от услышанного, Петрован, вставая, провозгласил убежденно и беспрекословно: - Так что, друг мой Герасим, она - твоя! Бери эту медаль без разговору: у тебя против моего было двести таких недель... |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|