Паровоз из Гонконга :: Алексеев Валерий
Страница: 3 из 127 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕН. Де Бюрон \" Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала!\" Безумно смешная, ироничная, с тонким французким юмором книга. Писательница описывает все прелести и нюансы простой семейной жизни. Получила огромное удовольствие! 09.09.10 - 08:52 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Стараясь не встречаться взглядом с водителем, Андрей стал помогать ему выгружать вещи, которых и в простой "Волге" было достаточно. Впрочем, трудно сказать, кто кому помогал: бывалый таксист лишь делал вид, что усердствует. От мамы Люды было больше суеты, чем пользы, а тетка Клава стояла в стороне, держа за руку Анастасию и всем своим видом выражая осуждение и гнев. - Сколько ты ему дала? - ревниво спросила она Людмилу, когда водитель, откозыряв и пожелав мягкой посадки, уехал. - Ай, оставь, - жалобно сказала Людмила оглядываясь. - Рубль накинула, дело какое... - Давай-давай, деревня, - пробурчала Клава, отворачиваясь, - смеши Москву, сори деньгами. Сундук шевяков привезешь из своей загранки... Людмила сделала вид, что не слышит. На ней было старомодное черное платье с полупрозрачной вставкой на груди, вполне приличное на вид и надеваемое лишь "по метненьки.м денечкам". А вот пальто, бордовое, ношеное, казалось совсем подростковым, и, чтобы хоть как-то скрыть его убожество, Людмила ходила по Москве нараспашку, что придавало ей задиристый вид. - Заплутались они, что ли? - проговорила она, ни к кому не обращаясь. - А может, в аварию вбухались? - Мама! - гулким басом сказал Андрей. - Ну что ты, как курица? Стой и молчи. Людмила повернулась к сыну, скорбно посмотрела ему в лицо. - Ты и там со мной будешь так разговаривать? - понизив голос, спросила она. Андрей ничего не ответил и по-мужицки тяжело, набычась, сел на край чемодана. Завидев, что он отдыхает, Анастасия тотчас же выпростала свою руку из Клавиной и со словами "Я к Бате пойду" подбежала и, став рядом с братом, прижалась к его плечу. Одета девочка была нарядно: на ней были клетчатые брючки, клетчатая кепка с помпоном и клетчатое же пальтишко из той же материи. Мама Люда хотела, чтобы при одном взгляде на ее детей все говорили: "Смотрите, какой ансамбль". Однако веселая кепочка лишь оттеняла бледность Настиного лица, а брючки были уже мокрые, и мама Люда знала об этом, но полагала, что ради гармонии можно и потерпеть. "Батя" - так звала сестренка Андрея с тех еще времен, когда не умела выговаривать "братик". Мама Люда лелеяла эту традицию, вроде бы навязывая ее дочке ("Иди к Бате, поиграй со своим Батей!") и инстинктивно стараясь продлить ее младенчество. Точно так же тетка Клава настаивала, чтобы Настя называла ее "мама-кока", в смысле "мама-крестная"; можно было себе представить того маленького идиота, который первым вместо "крестная" произнес "кока" и вызвал чье-то старческое умиление. Андрей запрещал сестренке называть его Батей, и все же нет-нет, да и проскакивало: "Батя, а что это?.. Батя, а почему?.." Но сегодня Настя ни о чем не спрашивала, просто стояла, прислонившись к брату бочком. В двух шагах от детей бесшумно раздвигались и сдвигались, пропуская пассажиров, автоматические стеклянные двери, технический изыск этот был в те времена новинкою даже в Москве, но дети смотрели на двери равнодушно и тупо - так во всяком случае могло показаться тому, кто неспособен был понять. какой тревогой наполнены их души. Наконец подкатил долгожданный "универсал", захлопали дверцы, вылезли мужчины: высокий сутулый Иван Петрович и коренастый темнолицый дядя Сережа. Людмила кинулась к мужу. - Черти вас за килу тягали! - зашептала она, трепеща от ярости и озираясь. - Вся прямо испсиховалась! Людмила работала в городской библиотеке и, как она сама говорила, книжной пылью пропиталась насквозь. Однако стоило ей взволноваться - в ней просыпалась простая сельская баба. Она и родом-то была не из города Щербатова, а из рыбацкой деревни Ченцы. Там до сих пор жили ее и Сережины родичи - мелкорослые чернявые люди, в городе их называли нанайцами. Иван Петрович улыбнулся и, ничего не ответив, принялся открывать заднюю дверцу "универсала". |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|