Под солнцем   ::   Арцыбашев Михаил

Мужчина засмеялся.

- Подожди, - сказал он, - там что-то есть.

Пока он концом палки осторожно отбивал смолу и отворачивал легко ломавшуюся, проржавевшую проволоку, три человеческих лица с нетерпением тянулись к нему.

Мужчина вытер большим пальцем открытое горлышко бутылки и, перевернув ее, сильно встряхнул. Но ему не удалось вытряхнуть ничего. Тогда он поднял обугленную тоненькую палочку от костра и всунул ее внутрь.

- Дай, я... - сказал старик.

Но рыжий не обратил на него никакого внимания. Ему уже удалось захватить край чего-то белого и, осторожно перехватывая пальцами, он старался вытащить все.

- Бумага, - разочарованно заметил старик и покачал головой.

Еще несколько усилий - и рыжему удалось вытащить содержимое бутылки.

Это действительно была бумага: довольно толстая тетрадь, чуть отсыревшая, но совсем не попорченная. Мужчина оглядел ее со всех сторон и небрежно бросил на землю, обратив все свое внимание на бутылку. Теперь она была пуста и прозрачна. Мужчина подул в нее, посмотрел и с торжеством передал в руки молодой женщине, давно уже нетерпеливо тянувшейся к нему.

- Это хорошо для воды, - сказал он. Женщина посмотрела сквозь стекло на огонь, потом на мужа и засмеялась.

- Все зеленые! - сказала она. - А я тоже зеленая? Она приложила бутылку к щеке и лукаво блестела глазами.

- Да, - обиженно пробормотал старик, - это для воды... Когда-то их было много... У каждого человека была своя бутылка!.. Даже дети играли ими. Там... - он махнул рукою куда-то в сторону, - их находили в земле целыми кучами... В некоторых даже была еще вода, от которой все делались веселыми, а потом дрались... Это стекло!.. Как же, я помню!

- Ты все помнишь! - в третий раз, с досадой, перебил мужчина.

А женщина, как ребенок с игрушкой, все еще возилась с бутылкой, то глядя сквозь нее на огонь, то далеко отводя ее в гибкой и тонкой руке, чтобы полюбоваться зелеными искорками, вспыхивавшими в темном стекле. В ее движениях была бессознательная грация кошки. Собака, привлеченная ее смехом, подошла и тихо лизнула ее в щеку. Женщина засмеялась и кокетливо прижала щеку к плечу, точно ей стало щекотно. ... Между тем мужчина опять поднял брошенный сверток и стал его разглядывать.

- Вот, если ты все знаешь, - сказал он старику насмешливым тоном, - так скажи, что это такое?

Старик взял тетрадь и долго смотрел на нее тусклыми глазами, в которых уже умирала жизнь.

- Бумага, да... - пробормотал он, - прежде ее было много... в нее завертывали разные вещи.

Молодая женщина быстро опустила бутылку и с любопытством уставилась на бумагу.

- Какие вещи? - спросила она. Старик промолчал, задумчиво глядя на толстую тетрадь.

- На ней писали, я знаю... в мое время еще находились люди, которые умели разбирать эти знаки...

- Ну? - нетерпеливо перебил мужчина.

- Не помню! - уныло закончил старик.

- Не помнишь? - с торжеством подхватил мужчина и вырвал у него тетрадь. - Старый болтун!.. Ты все лжешь и ничего не знаешь!..

- Нет, знаю... прежде, когда-то...

- Когда-то, когда-то!.. - с раздражением крикнул мужчина и с силой швырнул тетрадь в огонь.

Искры золотым фонтаном полетели во все стороны. Огонь взметнулся и припал к земле. Все потемнело вокруг. Но вот листы тетради тихо зашевелились и стали медленно разворачиваться, точно корчась от боли. Потом края ее потемнели, синенький огонек робко лизнул их раз, другой и вдруг вспыхнул веселым, легким и ярким пламенем. Выступили из мрака странно-зеленые лохматые лапы елей и ближайшие стволы, за которыми спряталась черная тьма.

Молодая женщина радостно захлопала в ладоши.

- Ах, как красиво! - воскликнула она.

Листы быстро разворачивались и загорались один за другим.