Придурки или Урок драматического искусства   ::   Левашов Виктор

Я вы

полнил вашу просьбу.

СПИВАК. Вижу. Спасибо.

ШКОЛЬНИКОВ. Это было очень непросто. У нее уже два от

каза от выхода на работу.

СПИВАК. Два?!

ШКОЛЬНИКОВ. Да, два. Второй - вчера. Вы уверены, что ее

участие в спектакле необходимо?

СПИВАК. Да.

ШКОЛЬНИКОВ. Я вам доверяю.

СПИВАК. Я это ценю.

Школьников уходит. Спивак подходит к Фроловой.

СПИВАК. Лариса... Лариса, Лариса!..

ФРОЛОВА. Страшна?.. Припухаю я, Ефим Григорьевич...

совсем дохожу.

СПИВАК. Лариса!.. Лариса!..

ФРОЛОВА. Так это к вам меня дернули? А я думала - в

БУР. Или в ШИЗО... Закурить бы.

СПИВАК. Я... не курю. Но я сейчас возьму у кого-нибудь.

ФРОЛОВА. Не надо. (Прикуривает от угля брошенную Кон

войным папиросу.)

СПИВАК. Это я, я во всем виноват! Старый дурак! Еще

полгода назад тебя нужно было забрать! Сразу, как только уз

нал, что ты здесь! Настоять, заставить! Как я мог с тобой

согласиться?! Ну и что, что взяли Сундукова? Кому в голову

пришло бы искать здесь его актрису! Тем более - какую-то

Фролову! И работала бы себе тихо-мирно!

ФРОЛОВА. Не казнитесь... не заставили бы. Я должна бы

ла... дожить. Отсидеться.

СПИВАК. На общих! Отсиделась! Ты посмотри на себя!

ФРОЛОВА. И смотреть не хочу... зачем?.. Как вы узнали,

что я здесь?

СПИВАК. Случайно... тебя узнали.

ФРОЛОВА. Неужели меня еще можно узнать?

СПИВАК. Полгода назад было можно... Я тебе больше ска

жу: Федотова тоже взяли. После Сундукова он был главным ре

жиссером.

ФРОЛОВА. Откуда вы знаете?

СПИВАК. Откуда мы здесь все знаем? Оттуда и знаю.

ФРОЛОВА. За что?

СПИВАК. А самого Сундукова за что? А Курбаса? А Мейер

хольда? Меня, наконец?

ФРОЛОВА. Вот видите.

СПИВАК. Сейчас это уже не имеет значения. Два отказа!

Сумасшествие! Это не БУРом пахнет. Контрреволюционный

саботаж! Или ты думаешь, что раз ты женщина... Слышала, что

здесь было вчера? Тут, на этой вот сцене! Читай! (Протягива

ет местную многотиражку "Металл - фронту!") Вот эту заметку.

Вслух!

ФРОЛОВА. "Приговор за контрреволюционный саботаж... Вы

ездная сессия Окружного суда приговорила за злостный отказ

от работы Давыдова, Шилягина и Белову к высшей мере

социальной защиты... Приговор приведен в исполнение..."

СПИВАК. Белову. Понятно?

ФРОЛОВА. Кто она?

СПИВАК. Женщина... Я тяну уже восьмой год. И только

сейчас в придурках. Я четыре раза доходил на общих. Но одно

знал: доползти до карьера. Хоть на карачках. Там - лежи. Но

доползи!

ФРОЛОВА. Уже не было сил... никаких.

СПИВАК. Силы у человека всегда есть. Если он хочет вы

жить.

ФРОЛОВА. Мне уже - все равно.

СПИВАК. А вот это - грех! Грех! У тебя есть сын. Ты

обязана выжить! Чтобы у него осталась хотя бы мать! Чтобы

рассказать ему правду! Тебе осталось-то всего ничего!

ФРОЛОВА. Многих вы видели на воле, у кого по пятьдесят

восьмой вышел срок? Пересидчики. Отложить освобождение

до победы.

СПИВАК. Но ведь когда-нибудь она кончится, эта прокля

тая война!.. Не хочу больше ничего слушать. С этого дня ты

работаешь здесь. Помрежем, ассистентом, все равно. И ничего

не бойся, никто тебя не узнает и не найдет.

ФРОЛОВА. Господи, как я хочу вам верить!

СПИВАК. И верь, верь! Все будет хорошо. Подкормишься,

отойдешь. Это быстрей , чем кажется... Сейчас я налью тебе

чаю. Бери сахар. Бери - сколько хочешь...

Пока Спивак наливает чай в жестяную кружку, Фролова

выхватывает из кулька куски рафинада и рассовывает по

карманам, за пазуху. Она и рада бы сдержать себя, но не может.

Вернувшись к столу, Спивак обнаруживает в кульке лишь два

небольших куска. Бросает их в чай, ставит кружку перед Фро

ловой.

СПИВАК. Все в порядке. Не думай ни о чем. Пей. Потом я

тебе сгущенки дам. Только сразу всю не ешь - пронесет...

Входят с охапками одежды ЖУК, БОНДАРЬ и ЗЮКИНА, раскла

дывают костюмы по табуреткам.

ЖУК.