Пустынная тропа   ::   Виан Борис

Он был посвящен окраске в черный цвет гравия вокруг карликовых буксов, составляющих растительное окаймление памятника образца номер двадцать восемь из гранита с полурельефным крестом.

Фидель достал рабочую тетрадь и уселся на глыбу красного мрамора, предназначенного для надгробия фантазии.

III

В четыре началась получасовая перемена. Фидель вышел с приятелем прогуляться среди развалин.

Над ним сияли звезды, он ясно различал их все, кроме Бетельгейзе, которая слишком ярко горела в прошлом месяце и теперь, из-за перерасхода энергии, временно погасла. Фидель плотнее обмотал шарф вокруг шеи. С бульвара, проникая сквозь решетку, дул легкий ветерок, и он старался держаться в безветренных полосах за железными прутьями. Дойдя до угла, где громоздились древнееврейские надгробья, которые разрешалось обследовать, Фидель сел на одно из них.

Прямо перед ним лежал наполовину засыпанный землей обломок свода: все, что осталось от древней колоннады. Он был поразительно похож на устрицу: одна створка идеально закруглена, другая - плоская. Фидель поднатужился, пытаясь перевернуть камень, наконец ему это удалось. Под камнем, в ямке, лежали, крепко обнявшись, две сонные уховертки, рядом спала сороконожка и три отлично сохранившихся мятных леденца. Он принялся сосать их один за другим, покончив с этим, опустил камень на место и, вдруг заметив это разительное сходство с устрицей, достал из кармана зубило, опустился на колени и попробовал открыть раковину.

После ряда бесплодных попыток ему удалось ввести острие зубила в забитую мхом и землей щель. Он нажал изо всех сил - и зубило сломалось. Он достал еще одно. Тут камень не выдержал и раскрылся. Фидель осторожно отложил верхнюю половинку в сторону и заглянул внутрь. На золотистом песке лежала фотография Ноэми, в резной рамке, под стеклом, прелестная, как роза. Розу он вдел в петлицу и поднял портрет, потом положил его обратно в песок.

Губы Ноэми шевельнулись, и он разбил стекло, чтобы услышать ее слова. И ответил, что тоже любит ее.

Занималась заря. Начинался последний урок. Птичка выпорхнула из гнезда, подергала одну за другой веточки, из которых оно было свито, встряхнулась, потянулась, улетела, вернулась, неся в клюве завтрак, но Фиделя уже не было. Птичка позавтракала за двоих. От этого у нее все утро болел живот.

IV

Ноэми читала у себя в комнате. Перед ней стоял завтрак, который только что принесли: ореховый торт и лангустин под майонезом. Она соблюдала диету: берегла печень.

Девушка читала житие пресвятой Елизаветы Венгерской, написанное виконтом де Монталамбер, и, дойдя до сцены гибели отважного ландграфа, молодого мужа Елизаветы, горько заплакала.

Но на душе у нее было светло и радостно, поэтому она захлопнула грустную книгу и открыла "Трое в лодке", но вдруг в голову ей пришли серьезные мысли, и она бросила читать, так как пришлось бы встать, чтобы найти подходящее к случаю произведение; на ночном столике оставался только телефонный справочник.

Чтобы отвлечься, она проделала несколько упражнений из финского гимнастического комплекса; эти упражнения выполняются в положении лежа, без движения, и состоят в последовательном напряжении и расслаблении строго определенных мышц.

Затем она встала, надела яркое полотняное платьице, поднялась на три ступеньки, открыла дверь в соседнюю комнату и упала с полуметровой высоты: комната была расположена на одном уровне с ее спальней. Упала она так неудачно, что слегка вывихнула ногу, и, поднявшись, направилась в ванную комнату наложить повязку. Там она села перед зеркалом и, пригладив пышные темно-рыжие волосы, улыбнулась своему отражению. Однако боль в вывихнутой лодыжке помешало тому улыбнуться в ответ, и Ноэми расплакалась от жалости.