Рассказ на чай   ::   Злобин Анатолий

Вот все, что осталось в наличии.

И протягивает мне один рубль и два пятачка медных. И в карман лезет, чтобы билеты продемонстрировать. Но я уже над ним верх держу.

- А вдруг особа другого пола внесет в повестку дня предложения относительно конфет или сока манго? Что в такой ситуации будет?

Смеется.

- Этого я не предусмотрел.

- От моего лица сделайте ей пролетарское подношение.

Он деньги в карман скрывает, благодарит от лица известной особы. А я торжествую над дядей Гришей: не такая уж труднодоступная моя работа, как он прорицал.

Вышел на дождик, снова посвистываю. Следующий пункт трудовой деятельности - конструкторское бюро. Можно трудиться без опасения: тут коллективный процесс, товарные отношения производятся по безналичному расчету. Привел в соответствие три аппарата, с чертежницами культурно побеседовал на тему свободной личности при коммунизме - все как полагается при исполнении.

Беру маршрут на частную квартиру. На двери медная табличка - профессор Сережкин, половые расстройства. Звоню без опаски, не станет же такой высокоразвитый представитель духовного общества обижать рядового представителя рабочей диктатуры?

Вступаю.

Квартира соответственная, везде фигуры фарфоровые возвышены, картины на стенах расположены - общественный музей в домашнем состоянии. Прикидываю, как среди таких фигур ориентироваться, чтобы не повредить во время трудового действия.

Потом он сам прибывает - профессор в персональном виде, хоть и мелковат для такого звания. Усох в натуральную величину. Он мне сразу пришелся: над массами не возвышается, все сам произносит:

- Мы приняли резолюцию переставить телефон. Дочь возросла, и я вынужден менять жилую территорию, создаю новый трудовой кабинет. Да, да, молодой человек, вы тоже будете действовать по моим стопам, когда вашим детям потребуются жизненные просторы. Но мой телефон пребывает со мною. Поэтому будьте любезны, скидавайте свой плащ "Дружба" и следуйте в эту комнату. Как вы думаете осуществлять проводку?

Работу я провел аккуратно - красным шнуром по бордюру. Профессор почмокал, руку жмет.

- Начало положено. Завтра будем перемещать мебель. А послезавтра и сам передвинусь. Жизнь течет по своим вечным закономерностям.

"Данный случай обойдется платонической нотацией", - так я про себя, конечно, размышляю, сам же в молчании слушаю.

Он голос подает:

- Ритуля! Можно тебя на минуточку.

Прибывает его старушенция в чепчике, руку преподносит и сообщает, что рада познакомиться с моими инициалами.

- Прошу тебя, Ритуля, принеси мой рабочий пиджак.

Ритуля доставила профессорский пиджак, отбыла на кухню. Я молча веду наблюдение за пиджаком. А он достает оттуда пять рублей и протягивает их в направлении моей личности. Да так, что мне еще предстоит два шага совершить, чтобы их принять. А у меня ноги к паркетному полу приросли. Я принял застывший вид, только головой мотаю. Профессор Сережкин тоже бородкой задвигал, между нами, по науке говоря, полный резонанс наблюдается. Но он ко мне не приближается.

- Неблаговидно, молодой человек - и весьма! Вы исполнили трудовой процесс. Я его оцениваю в денежном выражении. Между нами совершается взаимный обмен, и в этом не может быть ничего унизительного для человеческого сознания. Извольте получить.

Профессор стоит с протянутой рукой, бумажка свесилась с ладони и планомерно покачивается от дуновения. А я стою без движения - ну просто не в состоянии.

Он строго продолжает линию:

- Завтра у вас заболеет ребенок. Вы позвоните мне по телефону, который вы же смонтировали в моем кабинете. Я тотчас прибуду по вашему вызову, произведу заключение, назначу курс. Вы, естественно, предложите трудовой гонорар за мое исполнение. И я, представьте на минуту, не возьму.