Узы крови   ::   Мерфи Уоррен

Там девочка лет пяти сжалась под раковиной в комочек, засунув в рот палец и крепко зажмурив глаза. Она тихо скулила — именно этот звук и привлек внимание Римо.

— Все хорошо, детка. Можешь выходить.

Девочка зажмурилась еще сильней.

— Не бойся.

Римо наклонился, подхватил ее на руки и вынес из самолета прежде, чем огонь ворвался в салон.

Часом позже пожар изжил себя, оставив от самолета дымящийся, источающий запах горелой резины остов. Вокруг расстилалась кораллово-розовая каменистая пустыня. Солнце клонилось к закату.

Лорна уложила в лубки сломанную руку одной пассажирки, поднялась на ноги и смахнула пыль с остатков своей униформы. Подол юбки и рукава пошли на бинты.

— Это была последняя, — сказала она Римо. — Ты что-нибудь видишь?

— Куда ни глянь, песок, — ответил тот. — Но скоро придет помощь. Как, радар наверняка нас поймал, а?

Лорна покачала головой.

— Не обязательно. Иногда можно угодить как раз между двумя радарами, в мертвую зону. Но они начнут прочесывать трассу. Надо ждать.

— А ты молодец, Лорна, — сказал Римо.

— Ты тоже. Знаешь, остальные думают, что кабина раскололась при крушении.

— А ты разве так не думаешь?

— Я видела, как ты вскрыл фюзеляж.

— Тебе померещилось.

— Не хочешь говорить — не надо, — сказала она. — Что еще надо сделать?

— Почему ты меня спрашиваешь?

— Пилоты погибли. Теперь ты — главный.

Римо кивнул. Он смотрел на девочку, которую вынес в самую последнюю минуту. Она стояла на коленях между неподвижно лежащими на песке женщиной и мужчиной.

Кто-то прикрыл им лица носовыми платками.

Римо подошел и тоже встал на колени.

— Это твои родители? — спросил он.

— Они в раю, — со слезами сказала девочка.

Римо взял ее на руки и отнес к Лорне.

— Побудь с ней.

— Что ты собираешься делать?

— То, чему меня учили, — сказал Римо и направился куда-то в пустыню.

Ветер перемешивал песок, заметая следы, но для Римо это значения не имело.

Ветер следовал своему пути, а песок — своему, подчиняясь хитрым законам, которые каким-то образом тайной для Римо не были.

Он знал, что где-то здесь след. Он знал это по тому, как лежал песок. Вот тут песок улегся высоковато. Тут его потревожили, и он рассыпался не так, как ему свойственно.

Он был близко. Совсем уже близко.

Римо Уильямс убил за свою жизнь столько людей, что сбился со счета.

Некоторые из них были всего лишь целью с именем, добытым компьютером Смита.

Других он уничтожил, защищая себя или свою страну. Бывало, он убивал с тем же бесстрастием, с каким хирург моет руки перед операцией. Бывало порой, что убийство вызывало у него такое отвращение, что он хотел уйти из КЮРЕ.

Но сегодня, глядя на умирающее красное солнце, Римо хотел убивать не из профессиональных соображений. Из мести.

Он нашел террориста. Тот осматривался, стоя на верхушке торчащего из песка камня.

— Что-то никого не видно, — заметив Римо, сказал он, указывая рукой на горизонт.

— Зато мне видно, — сквозь зубы проговорил Римо.

— Да? Что?

Римо приблизился к нему медленным, размеренным шагом. Ни песчинка не скрипнула под его ногами.

— Животное, для которого какое-то «дело» важнее человеческой жизни.

Недочеловека, который по дурости лишил ребенка родителей!

— Эй, ты чего разорался? Я тоже жертва! Меня тоже могло убить!

— Еще не поздно.

Террорист отшатнулся.

— Я сдаюсь!

— Раньше надо было думать.

Его учили убивать трижды — во Вьетнаме, в полиции, в Синанджу. Каждый раз подход разнился, и только одно правило оставалось неизменным: бей немедля.

На этот раз Римо пренебрег им. Он убивал террориста тщательно, молчаливо, не торопясь. Тому досталась смерть долгая и мучительная. И когда замолкло эхо его последнего вопля, останки его даже отдаленно не походили на человеческие.