Россия молодая. Книга первая   ::   Герман Юрий

Аннотация: Потом и кровью достается молодому царю Петру строительство новой России. «Окно в Европу» прорубается на Русском Севере, и здесь кипит жизнь, полная опасных приключений. Суровое время — сильные люди. Рядом с пыточными застенками боярина Ромодановского расцветает любовь молодого офицера Сильвестра Иевлева и Маши. А лихой лоцман Иван Рябов проносит верность своей Таисье через все испытания. Удивительная эпоха, неповторимый шум времени, где в единое целое слились лязг кандалов и биение сердец, свист плетей и посвист вольного морского ветра, грохот сражений и шепот любви.

---------------------------------------------

Юрий Герман

РОССИЯ МОЛОДАЯ

Книга первая

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра…

Суровый был в науке славы

Ей дан учитель: не один

Урок нежданный и кровавый

Задал ей шведский паладин.

Но в искушеньях долгой кары,

Перетерпев судеб удары,

Окрепла Русь. Так тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат.



Пушкин

Твердость в предприятиях, неутомимость в исполнении суть качества, отличающие народ российский. И если бы место было здесь на рассуждения, то бы показать можно было, что предприимчивость и ненарушимость в последовании предприятого есть и была первою причиною к успехам россиян: ибо при самой тяготе ига чужестранного сии качества в них не воздремали. О народ, к величию и славе рожденный, если они обращены в тебе будут на снискание всего того, что соделать может блаженство общественное!



Радищев

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«В АРХАНГЕЛЬСК»

Избавь меня от хищных рук

И от чужих народов власти…



Ломоносов

Ступай и стань средь Океана!



Державин

Сии птенцы гнезда Петрова.



Пушкин

Не от росы урожай, а от поту.



Пословица

Глава первая

1. Потешные



Душным июньским утром царский поезд под густой звон колоколов, благовестивших к ранней обедне, миновал Земляной город и не спеша двинулся к Троицкому монастырю. Москва только еще просыпалась: ночные сторожа убирали рогатки, что перегораживали улицы от лихих людей; уходили невыспавшиеся караульщики с алебардами и бердышами; сапожник, еще не вовсе проснувшийся, зевая и крестя рот, вывешивал сапог над убогой своей будкой; портной раскидывал забористых цветов кафтан; рыбник здесь же на ходу выхвалял своих карасей да лещей, еще шевелящих жабрами в берестяном коробе. Под ровный невеселый бой бубна плясал среди торгующих облыселый медведь в шляпе с пером. Из шалашей дебелые тетки тянули руки, предлагали свой товар — белила да румяна, да вареную сажу — подводить брови. Тут же бранились и толкались безместные попишки и пропившиеся дьяконы, предлагая сотворить незадорого литургию, обедню али панихидку. Среди них совался туда и сюда высокий детина — искал пропавшие сапоги да шапку. В орешном ряду щелкали на пробу орехи, в медовом отпивали меда. Брадобреи у стены, в холодочке, стучали ножами, зазывая народишко брить головы, стричь волосы, выхваляя скороговорками каждый свое искусство:

— У нас бритовки вострые, молодчики мы московские, мыльце у нас, пожалуйте, грецкое, вода москворецкая, ножи вострые, ручки наши ловкие…

— Ах, побреем, вот побреем…

— Стрижем, бреем, вались народ от всех ворот…

Бородатый мужик с веником, с плутовскими окаянными глазами, ходил, улещивал сладким голосом:

— Помыть-попарить, молодцом поставить, кто смел, да ко скоромному приспел, айдате со мною, не пожалеешь ужо…

Царские потешные, Луков да Алексашка Меншиков, перевесясь с седел, спрашивали у мужика:

— Дорого ли веселье твое, дядя?

Мужик отмахивался:

— И-и, соколики, полно вам пошучивать.