Сатанинский смех   ::   Йерби Фрэнк

---------------------------------------------

Фрэнк Йерби

САТАНИНСКИЙ СМЕХ

1

– Это тянется слишком долго, – объявила Люсьена Тальбот.

Жан Поль посмотрел на нее.

– Что? – отозвался он.

– Да! – выкрикнула Люсьена. – Да, да, да! Меня уже тошнит от этого…

Жан оглядел комнату. Единственным источником света здесь был очаг, хотя снаружи день еще только клонился к вечеру. Отсветы пламени плясали по темным стенам, придавая медной посуде теплый оттенок. Он увидел горшок, висящий над огнем, ощутил запах булькающей в нем рыбы. Тускло поблескивали медные кастрюли. Он мог видеть свое лицо, которое отражалось на их поверхности, слегка искаженное, все из плоскостей и углов. Его черные глаза выглядели огромными.

Люсьена встала, движение было резким, но не лишенным грации. Он мог заметить, как отразились в медных кастрюлях ее рыжевато-коричневые волосы. Каждое ее движение исполнено изящества, подумал он. И еще подумал, что она всегда должна умываться при свете очага, как сейчас…

В свете пламени возникали застарелый хлеб на столе, вино и сыр; мехи для раздувания огня, каменные щипцы, железные подставки для дров у камина; блики освещали бледно-желтую подушку на узкой постели, наполовину скрытой за ширмой.

– А мне это нравится, – проговорил Жан Поль.

– Тебе все нравится! А я… я не для этого связалась с тобой, Жан Поль Марен! Не для того, чтобы скрываться в этой мансарде. Не для того, чтобы жить в страхе перед полицией. Не для того, наконец, чтобы стать твоей любовницей. Нет, чем-то еще более постыдным, чем любовницей, потому что мужчины гордятся иногда своими любовницами…

– Я горжусь тобой, – сказал Жан.

– Сомневаюсь, – фыркнула Люсьена. – Ты считаешь меня старой и уродливой. Ты никогда не берешь меня с собой. Ты прячешь меня в этой вонючей дыре. Назовем вещи своими именами! Не могу понять, почему я связалась с тобой, Жан!

– А действительно, почему? – спросил Жан Поль.

– Сама не знаю! Видит Бог, в тебе нет ничего, на что стоило бы посмотреть. А что касается мозгов – мельничный жернов и тот крутится быстрее, чем ты соображаешь. Таланты? Никаких. Перспективы? О, множество! Могу их тебе перечислить…

– Не утруждайся, – отозвался Жан.

– Не хочешь, чтобы я их назвала, так ведь, Жан Поль? Они не очень радужные, твои перспективы, поскольку ближайшие – тебя повесят за государственную измену, а более отдаленные – вздернут на дыбу и четвертуют! Никак не пойму, почему я всегда…

Жан Поль снова улыбнулся. Улыбка у него была особенная. Она преображала лицо, делая его прекрасным.

– Ты сказала, это произошло потому, что ты меня полюбила, – перебил он ее.

– Я лгала! Или была дурой. Или и то, и другое. Да, да, да, и то, и другое. Стоит мне подумать о своей карьере…

– О какой еще карьере? – грубовато спросил Жан.

– Ах, ты… Я могла бы сделать карьеру, если бы не ты. Мужчины заглядывались на меня. Аристократы. Я совсем неплохо танцевала, и мое мастерство росло…

– И тут появился я, Жан Поль Марен, сын Анри Марена, судовладельца. Самого богатого человека на всем Лазурном берегу. Разумеется, это последнее обстоятельство не имело для тебя абсолютно никакого значения, так ведь, дорогая?

Она взглянула на него. Отсвет огня плясал в ее карих глазах, которые становились желтыми в зависимости от погоды или тона платья. “Совсем как тигрица”, – подумал Жан.

– Конечно, – согласилась она, – некоторое значение это имело. Попросту говоря, именно в этом было все дело. Я рассчитывала носить бархат и купаться в бриллиантах. А иначе зачем бы я связалась с тобой?

– Сожалею, что обманул твои ожидания, – заметил Жан Поль.

– Я знала, что твой отец закоренелый пуританский хищник.