Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына (Брак по страсти) :: Писемский Алексей
Страница: 3 из 15 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕВ последний раз 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына (Брак по страсти) :: Писемский Алексей
- Пришлите, пожалуйста, да чтобы суп-то был немного повкуснее, а то в простой воде больше жиру; хоть хлеба присылайте побольше. Татьяна Ивановна на эти слова ничего не ответила и следующий за тем нумер прошла мимо; в нем проживал секретный ее милашка, музыкант, она к нему никогда не заходила по утрам. В ближайший нумер девица Замшева вошла без всяких предосторожностей, с выражением лица более веселым, совершенно добрым и несколько даже почтительным. В этом нумере жил милашка - старый помещик, значительно толстый и сильно обросший усами и бакенбардами. Комната его по своему убранству совершенно не походила на предыдущий нумер: во-первых, на кровати лежала трехпудовая перина и до пяти подушек; по стенам стояли: ящики, ящички, два тульские ружья, несколько черешневых чубуков, висели четверня московских шлей с оголовками и калмыцкий тулуп; по окнам стояли чашки, чайник, кофейник, судок для вин, графин с водкой и фунта два икры, московский калач и десяток редиски. Сам помещик, в толсто настеганном шерстяном халате, сидел перед новеньким огромным самоваром из красной меди и кушал чай. Сзади его лакей в домотканом чепане поправлял на оселке бритву. - Кто там? - закричал милашка-помещик, услышав скрип дверей. - Хозяйка, - отвечал лакей. - А!.. - произнес помещик. - Что скажете, голубушка? Не хотите ли чаю?.. Ванька! Подай ей чаю. - Я пришла наведаться, хорошо ли вам. - Ничего... идет; только клопов или блох много. - Блохи, должно быть, беспокоили вас. Клопов здесь совершенно нет. Я вот здесь третий год живу, а никогда ни одного клопа в глаза не видала, отвечала Татьяна Ивановна. - Не знаю, как бы вам помочь в этом: крапивы разве под простыню положить? Говорят, это помогает. - Ничего не надо, и так сойдет; а вот что, голубушка, супов-то мне своих не подавай: мерзость страшная. - Я думала, что вы изволите любить. - Какого тут черта любить! Вари мне щи, да и голубями не изволь потчевать: я этой мерзости совсем не ем. - Слышала, батюшка Ферапонт Григорьич, слышала: с сегодняшнего же дня велела приготовлять стол по вашему вкусу. У нас ведь нельзя-с, стоят больше иностранцы. - Ну, иностранцев и корми супами; а мне этих помой не надобно. - Слушаю-с, - отвечала хозяйка. - А вы, я вижу, еще покупочку сделали, - прибавила она, оглядывая комнату, - хомутики изволили купить? - На целую четверню хватил, матушка. Ванька, покажи хозяйке хомуты. Ну, посмотри, во сколько оценишь? - Не могу сказать, Ферапонт Григорьич: совершенно неопытна в конских вещах. - Да ты посмотри, какой ремень-то, совершенный бархат. - Вижу, батюшка, ремень отличнейший; но, признаться сказать, мне больше всего нравится шляпка, что для супруги изволили купить. - Ха-ха-ха!.. Ты ведь думала, что я ее на Кузнецком купил? - Да вы и то беспременно на Кузнецком купили, по фасону видно. - Ха-ха-ха!.. На Ильинке за двадцать пять рублей. Даром, матушка, что деревенщина, не надуют. - А я было к вам пришла, Ферапонт Григорьич... - А что? - Да деньжонок... - Вот тебе на! Я ведь тебе и то за целый месяц дал вперед. - Нужно, батюшка, видит бог, нужно; ну, хочется, чтобы всем было покойно. - Нет, мадам, больше не дам. - Батюшка, Ферапонт Григорьич, не погубите, совершенно погибаю: все перезаложила, с позволения сказать, юбку третьего дня продала на толкучке. - Да ведь и то я тебе задавал вперед. - Благодетель мой, вы еще здесь пробудете. Сделайте божескую милость: дайте. - Экая ведь ты нюня! Ну, на, десять рублей. - Одолжите, благодетель, двадцать. - Не дам, пошла вон! - закричал, осердившись, помещик. - Дармоеды этакие московские, - прибавил он вполголоса. - Батюшка, Ферапонт Григорьич, нужда. Неужели бы я осмелилась вас беспокоить, если бы не крайность моя. - Ну, ладно, прощай, мне бриться пора. Татьяна Ивановна пошла. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|