Школа насилия :: Ниман Норберт
Страница: 4 из 119 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЭто, верно, обман? 01.07.10 - 06:15 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Вся сцена разворачивалась в памяти, как во сне, обретала ясность сна, обыденность сна, преображала всех участников в фигуры сновидения, и особенно головы вдруг показались такими странно маленькими и взаимозаменяемыми.
Как всегда, во вторую пятницу месяца я дежурил утром на школьном дворе и прямо наткнулся на эту первую картинку. С одной стороны шайка, они всегда тусуются в дальнем конце двора, у бетонного бордюра газона, с другой стороны Кевин Майер. Тут была нестыковка, она что-то означала, ничего хорошего, это я усек с ходу. Дэни, наполовину скрытый растущим на газоне кустом, сидит на земле скрестив ноги, прислонившись спиной к бетонному поребрику. Он курит и улыбается. Улыбчивый Дэни, «гуру». Шайка стоит вокруг, как на каждой перемене. Место для курения. Среди них Надя, чуть в стороне, чуть ближе к Кевину Майеру, чем остальные. Дэни и Надя, тайная пара главарей всей группы, на одной стороне, на другой Надя и Кевин — совершенно для меня непостижимое, загадочное, как бы это сказать, соотношение. Такова расстановка фигур в игре, за развитием которой я теперь должен наблюдать. Сразу же напрашивается подозрение, что мне в качестве свидетеля отводится в ней столь же ключевая, сколь и пассивная роль. Как бы роль шахматного короля. Потом разбег. Потом бритый затылок Майера над головами. Все, кому от пятнадцати до восемнадцати, стоят спиной ко мне, а над ними — я вижу — мелькнул бритый наголо детский затылок Майера. Еще один разбег. Я приближаюсь на несколько шагов; второй план, через просвет в стене из ученических спин хорошо виден Улыбчивый, он все так же сидит у бетонного поребрика. Шайка выстраивается в две шеренги, на дальнем конце Майер, он как раз трогается с места. На его детском лице гримаса злости, лохматые брови под бритым черепом упрямо нахмурены. Кевин Майер, молчун, одиночка. Он движется прямо на Дэни Тодорика. Врезается скейтбордом в бетон совсем рядом с Дэни, на расстоянии ладони. На полной скорости. Доска встает вертикально, а Кевин Майер летит, загребая руками и широко раскинув выпрямленные ноги. Он летит. Приземляется на край газона, уверенно, небрежно спружинив. Цирковой номер перед безмолвной публикой. И прежде чем соскочить, прежде чем прыгнуть назад на линию движения между молчащими людьми, чтобы снова начать разбег, а потом еще раз и еще раз, он взглядом ищет и находит меня. Целую секунду он смотрит прямо мне в лицо. Каждый прыжок происходит по той же схеме. Но Кевин катит все быстрее, а скейтборд ударяется о бетон все жестче и все ближе к Тодорику, в сантиметрах от Тодорика, а тот сидит неподвижно, продолжая улыбаться. Майер катапультирует все выше, и каждый раз все более демонстративно и холодно проверяет мою реакцию. Точнее говоря, мое полное оцепенение. И наконец Надя. Ее выход. Она выступает из ряда, принимает стойку прямо посреди траектории Майера, подбоченивается. Надя. Вот она преградила путь бритоголовому, этому столь же тупому, сколь и воинственному парню с огромными детскими глазами, который несется прямо на нее. Вот она хватает его за рукав майки, вот пытается его задержать. Он вырывается, она упрямо кривит губы, в ответ он строит рожу. Теперь она садится на землю. Он подкатывает к ней почти вплотную, круто сворачивает в сторону, толпа отшатывается, я тоже наконец отпрянул. И последняя картинка: прежнее место действия, старая расстановка фигур. Воздушная акробатика Кевина Майера над кустарником. Бешеное, нелепое трепыхание рук и ног, раскат вверх ногами, вплоть до сальто. Наконец первые попытки приземлиться в кустах. Сначала треск доски, затем хруст веток. Потом и кровь, длинная рваная царапина на голове, кровь быстро, будто по желобкам, бежит по лбу и за ушами и капает на майку. А Кевин все повторяет свой трюк, яростно, неукротимо продолжает разгоняться. С этими его гримасами, полными ненависти детскими гримасами. Детское лицо под сеткой тонких красных нитей. Вдруг толпа расступается. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|