Справедливый человек   ::   Лесков Николай Семенович

У буфета по чьему-то распоряжению мгновенно погасили фонари, все бросились к выходу, а музыканты на эстраде нестройно заиграли финальное: "Коль славен наш господь в Сионе".

Мы с приятелем примкнули к небольшой кучке любопытных, которые не спешили убегать и ожидали развязки. Все мы теснились у того места, где полиция унимала расходившегося Мартына Ивановича, который мужественно отстаивал свое дело, крича:

- "Екатерина рекла: Суворов, накажи... Он взвился, ниспал, расточил, содрогнул".

И он замолк, или от того, что устал, или ему помешало что-нибудь иное.

В теперешней темноте было трудно разглядеть, кто как кого тормошит, но голос справедливого человека раздался снова:

- Не души: я сам иду за справедливость.

- Не здесь доказывают справедливость, - отвечал ему пристав.

- Я не вам, а всему обществу говорю!

- Пожалуйте в участок.

- И пойду - только дальше руки ваши.

- Пожалуйте!

- И пойду. Руки прочь! Нечего меня обнимать. Ничего мне не может быть за Суворова-Рымникского!

- Господа, посторонитесь - осадите.

- Я не боюсь... Почему Суворову марша нет?

- Мировому судье жалуйтесь.

- И пожалуюсь! Суворов больше!

- Судья разберет.

- Дурак ваш судья! Где ему, черту, разобрать.

- Ну вот!.. Это все в протокол.

- А я вашего судью не боюсь и иду! - выкрикнул Мартын. - Он раздвинул руками полицейских и пошел широкими шагами к выходу. Ботинок на нем не было - он шел в одних своих пестрых носках...

Полицейские от него не отставали и старались его окружать.

Из рядов остававшейся публики кто-то крикнул:

- Мартын Иванович, сапожки поищи... обуйся.

Он остановился, но потом махнул рукою и опять пошел, крикнув:

- Ничего... Если я справедливый человек, я так должен быть. Справедливость завсегда без сапог ходит.

У ворот Мартына посадили на извозчика и повезли с околоточным.

Публика пошла каждый кому куда надо.

- А ведь он, однако, и в самом деле справедливо рассуждал, - говорил, обгоняя нас, один незнакомец другому.

- В каком роде?

- Как хотите - Суворов ведь больше Скобелева воевал, - зачем ему в самом деле марша не играют.

- Положенья нет.

- Вот и несправедливость.

- А ты молчи, - не наше дело. Ему мировой-то, может быть, должен, а тебе нет, так и нечего справедливничать.

Приятель дернул меня за руку и шепнул:

- И если хотите знать - это настоящая правда!

Когда я раздевался в своем номере, по коридору прошли, тихо беседуя, двое проезжающих; у соседней двери они стали прощаться и еще перебросились словом:

- А ведь как вы хотите, в его пьяном бреде была справедливость!

- Да была-то она была, только черт ли в ней.

И они пожелали друг другу покойной ночи.

ПРИМЕЧАНИЯ

Печатается впервые, по рукописи, хранящейся в Центральном гос. архиве литературы и искусств (фонд 275, опись I, ед. хр. 50).

Другим изложением того же сюжета является рассказ "Дикая фантазия. Полунощное видение", опубликованный (также по рукописи, хранящейся в ЦГАЛИ под тем же номером) в журнале "Литературный современник", 1934, Л 12, с послесловием и примечаниями А. Н. Лескова.

"Справедливый человек" написан без всяких словесных совпадений с "Дикой фантазией", но с точно той же последовательностью событий; главы "Дикой фантазии" соответствуют разделам "Справедливого человека" (кроме глав II и III, которым соответствует второй раздел "Справедливого человека"). По-видимому, "Справедливый человек" является второй обработкой темы; можно думать, что "Дикую фантазию" Лесков забраковал за растянутость и написал рассказ заново, в более сжатой манере. Это предположение подтверждается характером рукописей. Рукопись "Дикой фантазии" - беловик, обращенный затем в черновик новой редакции; поправки (нанесенные красными чернилами) имеют одной из целей сокращение текста. Рукопись "Справедливого человека" также является беловиком (но с помарками), в дальнейшем заново переработанным, причем сделаны большие сокращения.