Стихотворения, Баллады, Прибаутки   ::   Горький Максим

Делает она его умело,Люди же считают Смерть ненужной. Ну, конечно, ей обидно это, Злит ее людское наше стадо, И, озлясь, сживает Смерть со света Иногда не тех, кого бы надо.

Полюбить бы Сатану ей, что ли,

Подышать бы вволю адским зноем,

Зарыдать бы от любовной боли

Вместе с огнекудрым Сатаною!

III

Девушка стоит пред Смертью, смело Грозного удара ожидая. Смерть бормочет,- жертву пожалела: "Ишь ты, ведь, какая молодая! Что ты нагрубила там царю? Я тебя за это уморю!"

"Не сердись,- ответила девица,

За што на меня тебе сердиться?

Поцеловал меня впервые милый

Под кустом зеленой бузины,

До царя ли мне в ту пору было?

Ну, а царь, на грех, бежит с войны,

Я и говорю ему, царю,

Отойди, мол, батюшка, отсюда!

Хорошо, как будто, говорю,

А - гляди-ко, вышло-то как худо!

Что ж?! От Смерти некуда деваться.

Видно, я умру, не долюбя.

Смертушка! Душой прошу тебя

Дай ты мне еще поцеловаться!"

Странны были Смерти речи эти,

Смерть об этом никогда не просят!

Думает: "Чем буду жить на свете,

Если люди целоваться бросят?" И на вешнем солнце кости грея, Смерть сказала, подманив змею:

"Ну, ступай, целуйся, да - скорее!

Ночь - твоя, а на заре - убью!" И на камень села,- ожидает, А змея ей жалом косу лижет.

Девушка от счастия рыдает,

Смерть ворчит: "Иди, скорей, иди же!

IV

Вешним солнцем ласково согрета, Смерть разула стоптанные лапти, Прилегла на камень и - уснула. Нехороший сон приснился Смерти! Будто бы ее родитель, Каин, С правнуком своим - Искариотом, Дряхленькие оба лезут в гору,Точно две змеи ползут тихонько.

"Господи!"- угрюмо стонет Каин,

Глядя в небо тусклыми глазами.

"Господи!"- взывает злой Иуда,

От земли очей не поднимая. Над горою, в облаке румяном Возлежит господь,- читает книгу:

Звездами написана та книга,

Млечный путь - один ее листочек. На верху горы стоит архангел, Снопик молний в белой ручке держит. Говорит он путникам сурово:

"Прочь идите! Вас господь

не примет!"

"Михаиле!- жалуется Каин,

Знаю я - велик мой грех пред миром!

Я родил убийцу светлой Жизни,

Я отец проклятой, подлой Смерти!"

"Михаиле!- говорит Иуда,

Знаю, что я Каина грешнее,

Потому что предал подлой Смерти

Светлое, как солнце, божье сердце!" И взывают оба они, в голос:

"Михаиле! Пусть господь хоть слово

Скажет нам, хоть только пожалеет

Ведь прощенья мы уже не молим!" Тихо отвечает им архангел:

"Трижды говорил ему я это,

Дважды ничего он не сказал мне,

В третий раз, качнув главою, молвил:

"Знай,- доколе Смерть живое губит,

Каину с Иудой нет прощенья.

Пусть их тот простит, чья сила может

Побороть навеки силу Смерти". Тут Братоубийца и Предатель Горестно завыли, зарыдали

И, обнявшись, оба покатились

В смрадное болото под горою.

А в болоте бесятся, ликуя,

Упыри, кикиморы и черти

И плюют на Каина с Иудой

Синими, болотными огнями.

V

Смерть проснулась около полудня, Смотрит,- а девица не пришла! Смерть бормочет сонно: "Ишь ты, блудня! Видно ночь-то коротка была!"

Сорвала подсолнух за плетнем.

Нюхает, любуется, как солнце

Золотит живым своим огнем

Лист осины в желтые червонцы.

И на солнце глядя, вдруг запела

Тихо и гнусаво, как умела:

"Беспощадною рукой

Люди ближнего убьют

И хоронят. И поют:

"Со святыми упокой!"

Не пойму я ничего!

Деспот бьет людей и гонит,

А издохнет - и его

С той же песенкой хоронят! Честный помер или вор С одинаковой тоской Распевает грустный хор: "Со святыми упокой!"

Дурака, скота иль хама

Я убью моей рукой,

Но для всех поют упрямо:

"Со святыми упокой!"

VI

Спела песню - начинает злиться,

Уж прошло гораздо больше суток,

А - не возвращается девица.

Это - плохо. Смерти - не до шуток. Становясь все злее и жесточе, Смерть обула лапти и онучи

И, едва дождавшись лунной ночи,

В путь идет, грозней осенней тучи.