Три календаря   ::   Алейхем Шолом

Буду идти, как иду, ни бежать, ни плестись, как человек, занятый своим делом. А если нагонит и спросит, чего бегу, скажу, что это у меня такая походка.

Ну вот, он меня и нагнал. Скверно ведь, правда? Но послушайте, что может бог сделать. Раз нагнал - ничего не поделаешь, остановился. Оглядываюсь. Какой там генерал! Ничего подобного. Никакого генерала! Это человек из тех, что подают у Фанкони кофе. Под мышкой у него салфетка, и он поминутно отирает ею пот со лба.

- Тьфу, чтоб тебя! - заявил он, когда мы остановились. - Чего ты скачешь, как дикий козел? Пошли со мной, тебя генерал зовет!

- Какой генерал? - спрашиваю. - И откуда видно, что он зовет именно меня?

- Что значит, откуда видно? Я ведь не оглох. Он сказал: "Вон он идет, еврей с книжками. Беги и приведи его сюда!"

"Коли так, думаю, несчастье еще не велико. Ангел смерти миновал меня. Можно еще что-то придумать". В тот же миг в голове у меня мелькнула совершенно новая комбинация: "Стоп, может, бог сотворит чудо, и я прикончу здесь третий, самый последний мой календарь?"

Недолго думая, я хлопнул себя рукою по лбу и даже сплюнул.

- Так и говори! - вскрикнул я. - Что ж ты сразу мне не сказал, что это тот генерал, с книжками?.. Странный генерал! С самого утра торгуется со мной из-за книжки. Измучил всего. Стоит она один рубль, а он дает полтинник. Уж я отдавал ему за семьдесят пять, за семьдесят, за шестьдесят копеек, чтобы все кончить. А он уперся - полтина и полтина! Если б это была не последняя книжка, накажи меня бог, не уступил бы и полушки. Но раз она последняя, вот видишь, давай сюда полтину и неси ему книжку!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Кто был этот генерал, как его зовут, я и по сей день не знаю. Но "полагать полагаю", что это не кто иной, как Толмачев. Иначе откуда бы взялась у него такая дикая злоба, такая ненависть к евреям "вообще" и особенно к еврейским разносчикам? Свой гнев он излил главным образом на нас, газетчиков и книгонош. Мы до сих пор не смеем носа высунуть на улицу с еврейской книжкой или с газетой, и их приходится продавать из-под полы, как какую-нибудь контрабанду или что-то краденое. Моим врагам и вашим врагам иметь бы так свой нос, как можно иметь заработок и жить с продажи еврейских газет из-под полы. Приходится приторговывать "интересными открытками" из Парижа, поштучно или пакетами. Это теперь мой главный предмет дохода. Газеты я держу так просто, "вообще", "интересные открытки" здесь лучше идут. На них среди биржевиков гораздо больше охотников, чем на еврейские газеты. Ох-хо-хо!

Я знаю, что это "паскудство" и что бог накажет меня. Но что же делать? Еврей ищет какой-нибудь заработок, детки кушать просят... Нет, наверно, бог простит! Вынужден будет простить, а? Куда же ему деться? А ведь надвигаются гойшанорабо3? Как вы думаете, простит?.. Чтоб оно свалилось ему на голову! Я говорю о нашем Толмачеве. Если б не он, - чтоб на него погибель! - я бы до сих пор торговал молитвенничками и календарями на круглый год, не носился бы с этой пакостью... Послушайте, а может, вы на них охотник? Совершенно новая партия! Только что из Парижа!..

1 warum - почему, darum - потому (нем.).

2 Искажение от слова "просроченный".

3 Гойшанорабо - "HaShana Rabba" - день перед праздником "Симхат-Тора". (Прим. А.Невского)