Ужиный угол   ::   Осинский Валерий

Мэр подпер Кузнецова плечом. – Держись!

На берегу возле палатки, скрестив ноги, дремал рядовой Хусаинов. Без поясного ремня. Ворот шинели поднят. Автомат лежал на коленях на коротком ремне. Солдат напоминал рыбака, с вечера забытого товарищами.

– Дрыхнут все! Миронов, вставай! – Участковый пробарабанил пальцами по дверце «Уаза» и пошел к «Ниве» директора. – Доставай, Василич! Сейчас эти подойдут, погреемся!

Егерь вывалился из машины, ошалевший от сна. Два призрака безногих до колена плыли в тумане над грязным стеклом воды.

– Подъем, зема! Начальство встречай! – Егерь легонько пнул солдата. Позже тот говорил, что принял долговязого мужика в форменной фуражке набекрень за лейтенанта. Он вскочил. Над лесом громыхнула автоматная очередь. Призраки рухнули. На плоском, как сковорода лице Хусаинова застыл ужас. Физиономия егеря вытянулась. Он отшвырнул рядового. – Омуел!

Из палатки выглянул заспанный сержант. К болоту семенили Селиванов и Степанов.

– О! – удивился Костиков и упал, увлекая Кузнецова. – Накаркал мент!

Его и пилота вынесли на берег. Пуля попала мэру в печень. Через десять минут он скончался в армейской палатке от потери крови. Перед смертью он всхлипнул. «Малому не говорите! – и потом – Страшно!» – и ужасным взглядом уставился перед собой. Еще хотел что-то сказать о Кузнецове. Но получилось:- Кондратьев, сволочь, не доводит до конца… – и испустил дух.

Кузнецов три недели валялся в районной больнице с воспалением легких. К нему приходил военный дознаватель по делу рядового Хусаинова. Но толку от слепого не было. В администрации готовились к выборам нового мэра. Вдова Костикова выставила на продажу недостроенный дом, но покупатель не нашелся. «Проклятое место!» – говорили в Бобрах. А в окрестных деревнях сложили байку о слепом, и призраке из сгоревшего хутора. Старухи сказывали, последнего сорок дней видели на задних бамперах дорогих машин, кативших по новой дороге к озеру.