Вечернее утро   ::   Шихов Анатолий

Вынув хорошенькую девочку, эту модель эталона ребенка, он поставил ее на ножки, и толпа восхищенно ахнула.

- Прошу посмотреть, как она ходит!

Взяв куклу за ручку, Лев Александрович повел ее, и она пошла. Правда, как робот.

- Стирма! Дорогая! Ведь ты меня знаешь! Подойди ко мне! Попробуй взять ее на руки!

Стирма стала нерешительно озираться, ее подтолкнули, и она вышла из толпы, в которой пряталась. Робко приблизилась, часто моргая. Лев Александрович протянул ей куклу, Стирма взяла осторожно, как берут грудного ребенка.

- Дорогая моя Стирма, возьми ее и приласкай. Она умеет разговаривать!

Стирма прижала куклу к груди, а та нежно сказала:

- Ма-ма.

Взвизгнув, Стирма метнулась в сторону, а все стадо, побросав лопаты, кинулось догонять. В один миг пригорок опустел, остался лишь растерянный Лев Александрович и Джон, удирающий в кусты. Но к удивлению Льва Александровича тот вдруг неизвестно почему опомнился, помчался за толпой, первым догнал Стирму и вцепился ей в волосы. Они упали. Джон даже лежа попытался отобрать куклу, но в этот миг на них навалилась толпа.

- Что вы делаете? - завопил Лев Александрович, оставаясь, впрочем, на месте, - немедленно прекратите это безобразие!

Но чтобы разнять толпу требовалась грубая мужская сила. Он скинул пиджак, собираясь, разбежавшись, кинуться в самую гущу, однако промедлил: крики и визги оборвались. Девушки растерянно поглядывали Друг на друга, кто с ручкой, кто с ножкой куклы - они растерзали ее.

- Он такой же урод! - закричал Джон, размахивая головой куклы, которую держал за лавсановые волосы.

- Обманщик! - закричала Стирма и, отбросив ножку куклы, схватила лопату.

Бежать было позором и некуда. Стирма с размаху ударила его лопатой по голове.

- Стирма, я люблю тебя,- сказал он, теряя сознание, и бесконечно долго куда-то проваливаясь, удивлялся веселому звону лопаты, которой она ударила его. Еще он успел подумать, что ничего необычного не произошло: когда Лев Александрович творил добро, всегда оказывалось - на собственную голову. Эти несчастные существа приняли куклу за живого ребенка, за его собственную дочь, которая в их понимании была уродкой. Может быть, они сами рожали таких же неживых кукол от мужей-мутантов.

Лев Александрович изо всех сил старался устоять: он заметил бегущего сюда Добрю.