Водопроводчик   ::   Виан Борис

Слесарь сидел на краю ванны и меланхолично созерцал толстые доски, которые в недавнем прошлом закрывали трубы, - он только что выломал их зубилом.

- Никогда не видел подобной конструкции, - заверил он меня.

- Она старая, - ответил я.

- Оно и видно, - подтвердил он.

- Вот я и говорю, - сказал я.

В том смысле, что точно не знаю, когда она сделана, раз никто этого точно не знает.

- Некоторые любят поговорить, - заметил он, - а что толку? Но это делал не специалист.

- Ваша контора. Я помню совершенно точно.

- Тогда я у них не работал. А если бы работал, - сказал он, - то ушел бы.

- Стало быть, так оно и есть, - не возражал я, - раз вы ушли бы, можно считать, что вы там были, поскольку вас бы там не было.

- Ну, во всяком случае, попадись мне этот недоделанный ублюдок, высказался он, - сын вонючей шлюхи, которую по пьянке обратал вшивый кенгуру, сволочь, так паршиво сварганившая эту чертову бардачную дерьмовую хреновину, ему бы у меня не поздоровилось.

Потом он принялся ругаться, и от ругани вены на его шее стали похожи на веревки. Он склонился над ванной, нацелил голос на дно и, добившись мощного резонанса, битый час продолжал в том же духе.

- Ладно, - с трудом переводя дыхание, заключил он. - Что ж, придется все-таки взяться за дело.

Я уже собирался устроиться поудобнее, чтобы наблюдать за его работой, когда слесарь извлек из кожаного футляра огромную сварочную горелку. Потом он достал из кармана склянку и вылил ее содержимое в углубление, заботливо для этого предусмотренное изобретательным изготовителем. Одна спичка - и пламя взметнулось к потолку.

Осиянный голубым светом, водопроводчик склонился, брезгливо изучая трубы горячей и холодной воды, газовую, трубы центрального отопления и еще какие-то, назначение которых мне было неизвестно.

- Самое лучшее, - сказал он, - это все к черту снести и начать с нуля. Но вам придется раскошелиться.

- Ну, раз надо, - сказал я.

Не желая присутствовать при погроме, я на цыпочках удалился. В тот самый момент, когда я закрывал дверь, он повернул вентиль сварочной горелки, и рев пламени заглушил визг собачки дверного затвора, вернувшейся на свое место.

Войдя в комнату Жасмен (эта дверь вначале тоже была заколочена, но, по счастию, не покалечена), я прошел через гостиную, свернул к столовой, откуда уже мог попасть к себе.

Мне не раз случалось заблудиться в квартире, и Жасмен хочет во что бы то ни стало сменить ее, но пусть уж сама ищет другую, раз так упорно возвращается на эти страницы без моего приглашения.

Впрочем, я и сам упорно возвращаюсь к Жасмен просто потому, что люблю ее. Она в этой истории никакой роли не играет и, может быть, вообще никогда не сыграет, если, конечно, я не передумаю, но предвидеть это невозможно, а поскольку решение мое незамедлительно станет известно, чего ради застревать на такой малоинтересной теме, пожалуй, еще менее интересной, чем любая другая, скажем, разведение крупной рогатой тирольской мушки или доение гладкошерстной травяной вши.

Оказавшись наконец в своей комнате, я уселся возле полированного шкафчика, который давным - без преувеличения - давно превратил в проигрыватель. Манипулируя выключателем, размыкающим блок-схему, замыкание которой приводит в действие электроприбор, я запустил диск; на нем покоилась пластинка, позволявшая с помощью острой иголки выдирать из себя мелодию.

Сумеречные тона негритянского блюза "Deep South Suite" вскоре погрузили меня в любимое летаргическое состояние. Все убыстряющееся движение маятников вовлекло солнечную систему в усиленное круговращение и сократило длительность существования мира почти на целый день.