Возвращайся к своим драгоценным жене и сыну   ::   Воннегут Курт

Наши ночные ссоры, дни, заполненные фотографами, репортерами и этими так называемыми друзьями, — все это не имеет ни малейшего отношения к тому факту, что я просто-напросто исписался.

— Ты один из тех людей, которым нравится страдать.

— Это не так глупо.

— Скажу тебе откровенно, я в тебе разочаровалась.

— Я знал, что рано или поздно ты это скажешь.

— И еще я хочу сказать тебе, что я решила положить конец этой комедии.

— Очень мило с твоей стороны, что я — один из тех, кому ты сообщаешь об этом в первую очередь. Лоуэллу Пирсон оповестить мне или это уже сделано?

Я уже скрепил прокладку цементом и мог закрыть отдушину. Глянув вниз сквозь решетку, я увидел Глорию Хилтон. В волосах — бигуди, косметики — никакой. Даже не дала себе труда подвести брови. На ней была рубашонка и распахивающийся на груди купальный халат. Клянусь, она выглядела не более привлекательно, чем какая-нибудь видавшая виды кушетка в съёмной однокомнатной квартире, сдаваемой внаём вместе с мебелью.

— По-моему, твоя шутка не смешна, — сказала она.

— Когда ты выходила за меня замуж, ты знала, что я серьезный писатель.

Она встала, протянула вперед руки, как Моисей, когда он объявлял евреям, что Земля Обетованная начинается за ближайшим холмом.

— Возвращайся к своей семье, возвращайся к своим драгоценным жене и сыну, — сказала она. — Я у тебя на дороге стоять не буду.

Я закрыл отдушину.

* * *



Через пять минут Мурра поднялся наверх и приказал мне закругляться.

— Мисс Хилтон хочет принять ванну, — сказал он.

Такого странного выражения лица, как у него в тот момент, я никогда не видел. Лицо его было красным, в глазах стояли слезы, но в то же время казалось, что его распирает, прорывается наружу какой-то странный смех.

— У меня еще не все закончено, — сказал я.

— Зато у мисс Хилтон все закончено. Выметайтесь!

И я вышел, сел в свой грузовик и поехал в город выпить чашку кофе. На крыше грузовика, у всех на виду, на деревянной подставке покоилась дверь ограждения ванны и, конечно, привлекала всеобщее внимание.

Большинство людей, заказывающих ограждение ванны, не желают на своей двери никакого изображения — разве что фламинго или морского конька. На заводе в Лоуренсе, штат Массачусетс, всего за лишних шесть долларов методом песчаной обдувки на вашей двери в момент изобразят хоть фламинго, хоть конька. Но Глория Хилтон пожелала на своей двери огромное "G" шириной в два фута и в середине буквы — изображение своей головы в натуральную величину. Глаза этой головы должны были находиться на высоте точно пять футов два дюйма над дном ванны, потому что именно на этой высоте находятся глаза Глории, когда она босиком стоит в ванне.

В Лоуренсе все чертовски удивились.

Одним из моих собеседников за чашкой кофе был Гарри Кроккер, водопроводчик.

— Я надеюсь, ты настоял на том, чтобы лично снять с нее мерку, — сказал он, — чтобы цифры были абсолютно точными.

— Это сделал ее муж.

— Везёт же людям! — сказал он.

Я подошел к телефону и назвал телефонистке номер Мурры. Я хотел спросить у него, можно ли мне вернуться и закончить работу. Номер был занят.

Когда я вернулся к своему кофе, Гарри Кроккер сказал мне:

— Ты пропустил зрелище, какого в нашем городе, наверно, больше не увидишь.

— А именно?

— Тут только что проехала Глория Хилтон со своей служанкой на скорости двести миль в час.

— В какую сторону? — спросил я.

— На запад, — ответил он.

* * *



Тогда я снова попробовал дозвониться до Мурры. Я думал, раз Глория Хилтон уехала, кончились долгие телефонные беседы. Но номер был занят еще целый час. «Может, кто-то вырвал провод», — подумал я, — но телефонистка на станции сказала, что телефон в порядке.

— Раз так, попытайтесь, пожалуйста, еще разок, — попросил я ее.

На этот раз я пробился.

Трубку взял Мурра. Я едва успел сказать «Алло», и тут он страшно разволновался.