Вы просили нескромной судьбы? или Русский фатум   ::   Борминская Светлана

 – А чего храм-то открыт? – спросил он.

– Там «Иона – Счастье Лучезарное»! – ответил бодигард с прыщавым лицом, нелюбезно оттопырив губу в сторону вопрошающего.

– Да вы что!.. Да неужели? – ахнул Красавицын, хлопнув себя кулачками по накладным грудям. – Икона из Аделаиды?.. Это я, значит, счастья могу попросить или как?

Бодигарды задумчиво смотрели на разряженного под петуха рыжего коротконогого мужчину, и один из них машинально потянулся рукой к электрошокеру на бедре, пробормотав:

– Или как, петух, или как!..



ПРОСТО АНГЕЛЫ

– Какая она забавная, взгляни-ка, – глядя на Наташу Тупицыну, быстро идущую к храму из темноты, кивнул пожилой ангел с перевязанным крылом, которого все называли Старым.

– Человек привык жить в любой ситуации, – согласился ангел помоложе, внимательно разглядывая весьма полную и рассыпчатую Наташу. – Торопится, а зачем?.. Все равно ей счастья не достанется, лимит на сегодня исчерпан еще в 16 часов.

Они тревожно замолчали, глядя на летящую к земле комету.

– Я бы не согласился быть человеком, – вздохнул Старый ангел, поправляя сбившуюся повязку на крыле. Ему очень хотелось поговорить. – Не согласился бы ни за что, а вы?..

Ангелы сидели на крыше храма, свесив ноги.

– Не, не хотим! – помотали головой они. – Мы от людей вообще подальше держимся – не нравятся нам они...

– И мне. – Старый ангел с чпоканьем открыл бутылку колы и сделал пару глотков. – И вообще, с людьми надо поступать по-человечески.

– По-человечески, это как? – Молодой ангел английской булавкой вытаскивал огромную занозу из своей пятки.

– А не надо им давать много счастья, – пояснил Старый ангел, нюхая колу. – Старая какая-то.

– Почему? – Молодой ангел с интересом рассматривал занозу, которую вытащил.

– Они не привыкли. – У Старого ангела вдруг испортилось настроение.

– Так привыкнут. – Молодой ангел внезапно стал чесаться, пропитанные черной пылью и дождем крылья топорщились, и от них разило потом. Взглянув на желтый циферблат командирских часов, он мучительно зевнул, прикрыв ладошкой рот, и прошептал: – Немыслимо...

Вдруг над ними со свистом пролетел какой-то огромный снаряд. Ангелы, прикрыв головы руками, наклонились. А на крышу храма опустился звеньевой ангел Z и, отстегнув тяжелые крылья, уселся поблизости.

– Узнал расписание мужских бань, завтра пойдем, – устало прищурился он.

А к храму в это время по улице бежал похожий на горячую котлетку человек.

Три ангела проводили его бесстрастными взглядами и перекрестились.

– Только вора нам не хватало здесь и сегодня. – Ангел Z сердито прищурился. – Вот я его!.. – И похожий на котлетку человек упал навзничь на безнадежно ровном месте.

Поднявшись, он машинально глянул на крышу храма, но, кроме прожекторов, ничего не увидел, даже истоптанные сандалии на ногах ангелов были незаметны с земли.



ВОР

Тот, о ком судачили ангелы и кого без суда и следствия заклеймили «вором», уже был в храме. Хотя, нет, сперва его на пороге задержали и обыскали бодигарды, а вор что-то возбужденно сообщал им, размахивая руками, и охрана, переглянувшись, была вынуждены впустить его в придел.

В храме в те минуты у образа «Ионы – Счастья Лучезарного» собралось около семи человек... Санчес Енотов, а именно так звали вора, прошел к алтарю, упал на колени перед Ионой и стал молиться, бия челом о хладный пол. Несмотря на то что Москва после Ивана Грозного горела не единожды, храм дважды восстанавливали на том же самом месте, и плиты его были самые что ни на есть прежние, сохранившиеся с тех времен.