Хороший день для кенгуру   ::   Мураками Харуки

— Если бы он был кенгуренком, то сидел бы у матери в сумке.

Я кивнул и лизнул мороженое.

— А он не сидит.

Мы поискали глазами мать. Отца-кенгуру вычислили сразу — самый здоровый и самый спокойный. Самец с сокрушенным видом композитора, горюющего по увядшему таланту, разглядывал сваленные в кормушке зеленые листья. Две самки были совершенно одинаковые — и телом, и цветом, и мордой. Мамашей могла быть любая.

— Интересно, кто из них мать, а кто — нет? — сказал я.

— Угу.

— А чего тогда здесь вторая делает? Та, которая не мать.

— Не знаю, — отвечала моя девушка.

Тем временем кенгуренок, не обращая ни на кого внимания, носился по кругу, потом вдруг без всякого смысла принимался рыть передними лапами ямки в земляном полу. Он (или она), похоже, понятия не имел, что такое скука. Поскакав вокруг отца, пожевав травки и покопавшись в земле, детеныш сунулся к самкам, прилег, тут же вскочил и снова заметался по вольеру.

— Почему кенгуру так быстро скачут? — спросила моя девушка.

— От врагов удирают.

— От врагов? Каких еще врагов?

— От людей, — сказал я. — Те их бумерангами убивают и едят.

— А зачем кенгурята к матери в сумку лезут?

— Чтобы вместе убежать. Они же маленькие, быстро бегать не умеют.

— Значит, мать их защищает?

— М-м. Малышей всегда защищают.

— И сколько это длится?

Надо было побольше почитать про кенгуру в какой-нибудь книжке о животных. Ясно же было, что такой разговор начнется.

— Месяц или два. Так я думаю.

— Ну! А этому кенгуренку только месяц. — Она показала на него пальцем. — Ему как раз в сумке сидеть.

— Угу, — промычал я. — Наверное.

— Классно в сумке, скажи?

— Да уж…

— Хотел бы к Дораэмону [1] в карман, чтобы забить на все?

— Ну…

— Хотел бы, знаю.

Солнце стояло уже высоко. Из бассейна неподалеку доносились радостные детские голоса. По небу проплывали летние облака с четко очерченными краями.

— Есть хочешь? — спросил я.

— Хот-дог и колу, — ответила она.

Хот— доги продавал парнишка-студент. Он притащил в свой киоск-вагончик большой кассетник, и пока жарились сосиски, я успел послушать Стиви Уандера и Билли Джоэла.

— Эй! — увидев, что я возвращаюсь, крикнула моя девушка и махнула рукой в сторону вольера. — Гляди! Он в сумку залез.

Действительно, кенгуренок забрался в убежище на животе матери. Сумка раздулась, из нее торчали только острые ушки и кончик хвоста.

— Не тяжело ей?

— Кенгуру вообще-то сильные.

— Правда?

— Поэтому до наших дней дотянули.

Солнце припекало все сильнее, но мамаша-кенгуру ни капельки не вспотела. Вылитая домохозяйка, зашедшая днем в кофейню передохнуть после похода в супермаркет на Аояма-дори [2] .

— Она его защищает?

— Угу.

— Может, он там заснул?

— Похоже на то.

Мы сжевали хот-доги, запили колой. Настало время уходить.

Папаша-кенгуру по-прежнему выискивал в кормушке потерянные ноты. Мамаша и кенгуренок, слившись в одно целое, отдались течению времени, а загадочная самка без устали скакала по вольеру, будто испытывая на прочность свой хвост.

День обещал быть жарким. Давно уже такого не было.

— Может, пива выпьем? — предложила моя девушка.

— Давай, — согласился я.



О встрече со стопроцентной девушкой погожим апрельским утром

Однажды погожим апрельским утром на узкой улочке Харадзюку [3] я повстречался со стопроцентной девушкой.

Не сказать, что она была очень красива, да и одета так себе, ничего особенного. Волосы на затылке топорщились — еще не пришли в себя после сна. Возраст — пожалуй, ближе к тридцати. И все равно уже за пятьдесят метров я понял: это девушка для меня, на сто процентов . В тот же миг, как я ее увидел, сердце заколотилось неровными толчками, а во рту стало сухо, как в пустыне.