Загадка патриарха   ::   Сырокомский Виталий

Как поживаете, что читаете?

Поболтали, и я показал ей книгу воспоминаний знаменитого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра.

- Ой, Виталий, у него есть что-нибудь о моем папе? Во время визита в СССР канцлер не раз встречался с ним.

- Конечно, есть, и довольно много.

Она смущенно попросила дать почитать эту книгу опальному отцу, сознавая, что я не имею права этого делать. Ведь воспоминания Аденауэра были выпущены спецредакцией издательства "Прогресс", и на книгах этой редакции всегда стоял гриф: "Для служебного пользования". Список лиц, имевших право читать такие издания, был строго ограничен и утверждался в ЦК, чуть ли не М.А. Сусловым.

Разумеется, книгу Светлане я дал, хотя совершил двойное нарушение: я не имел права выносить ее из служебного кабинета, а уж тем более - передавать ее третьему лицу, к тому же члену "антипартийной группы".

Вспомнился еще один случай. Лежу я в хирургическом кабинете 1-й поликлиники, носом к стенке, и мне измеряют кровоток в сосудах ног. Открывается дверь, просовывается чья-то голова: "Можно?". Сестра грубо бросила: "Вы что, не видите, я занята?!". Дверь тут же закрылась. "Кому это вы так резко?" - спрашиваю. "А, Булганин, пусть подождет!" ... Бывший министр обороны и председатель Совета Министров СССР ждал, пока некоему Сырокомскому измеряют давление. Жестокая эпоха...

Первый журналистский опыт, несомненно, повлиял на выбор профессии. Я окончил институт с красным дипломом и мог выбирать работу по душе. Отказавшись от трех весьма лестных предложений - в том числе от работы в Союзном Контрольном Совете по Германии, - предпочел поехать по путевке ЦК комсомола в старинный областной город Владимир, где начала выходить молодежная газета "Сталинская смена". Никогда потом не жалел о своем решении. В областной комсомольской газете довольно быстро дорос до самой трудной, но и самой интересной должности ответственного секретаря, очень часто печатал собственные статьи, очерки, репортажи, пожалуй, на любую тему, но главным образом о "коммунистическом воспитании" молодежи.

Больше всего красивый русский город запомнился мне не прекрасными храмами, не "Золотыми Воротами", не убогой каморкой с клопами, которую я снимал, а эпизодом на стадионе в июне 1953 года. Областной стадион был украшен висевшими по периметру огромными портретами членов Президиума ЦК КПСС. И вот во время футбольного матча я с ужасом увидел, как начал спускаться портрет... Берии. Все мы трепетали перед этим Маршалом Советского Союза, облаченным безграничной властью - он в то время был уже не просто хозяином Лубянки, но и первым заместителем председателя Совета Министров СССР Г.М. Маленкова. Эта пара плюс Хрущев олицетворяли собой новую, послесталинскую эпоху.

"Вечерка", первый заход

Четыре года во Владимире быстро промелькнули, но тянуло к семье, в Москву.

В 55-м вернулся в столицу, горком партии направил меня в редакцию "Вечерней Москвы", заведующим отделом науки, вузов и школ. Но аппетит у меня был большой, вскоре я "прихватил" здравоохранение, медицинскую науку, потом административные органы, милицию, суд и прокуратуру. Отдел стал именоваться довольно нелепо: науки, вузов, школ, здравоохранения и административных органов. В конце 50-х, с образованием "Большой Москвы", я был назначен членом редколлегии, руководителем группы "Большая Москва".

Дела в газете шли хорошо, отдел собрал крепких авторов, в том числе из наиболее способных многотиражников. Я и в "Вечерке" много печатался, завел добрые связи с директорами вузов, крупными учеными, приобрел кое-какое журналистское имя. Меня не раз сманивали другие газеты, предлагали высокие посты, но горком, и прежде всего премиленькая Александра Васильевна Королева, зав. сектором печати, не выпускали меня из своих всевластных рук.