Записи Ланселота   ::   Зайцев Алексей

---------------------------------------------

Алексей Зайцев

Записи Ланселота

Запись 1-я. День — тот, что идет за вторником

Весна не придет. Никогда. Так и будут лить за окном холодные дожди, и шуметь ледяные ветры. В моей душе навсегда поселилась печаль. Мне ее не прогнать. Я стал от нее зависим. Я влюбился в нее. Она кромсает меня своим клювом, а мне это нравится. Она рвет вены у меня на запястьях, а я лишь весело улыбаюсь. Я болен. Эта болезнь зовется душевным мазохизмом. Мне нравится меланхолия. И вместе с тем я бы хотел навсегда от нее избавиться. У меня болит сердце, но я виноват сам. Не стоит воспринимать слишком серьезно чужую боль, не стоит вникать в чужие страдания. Каждый раз, впуская их в свою душу, я приближаюсь к финишной черте.

Снег на ветках вечен. Боль неистребима. Мои глаза с каждым годом становятся все более пустыми. Они не синие, как лед, и не серые, как лед, они прозрачные. Выцвели краски в душе, выцвели краски в глазах. Сейчас я складываю слова. Это совершенно бессмысленное занятие. В любую секунду я могу умереть, а я сижу и складываю слова. Неужто на свете нет более достойных занятий?

Вчера у меня украли крылья. Ты провела своей теплой ладонью у меня по спине и обнаружила, что их больше нет. Странно. Почему именно ты обнаружила эту пропажу? Я больше не умею летать. Теперь ты будешь летать без меня.

Сегодня кончились слезы. Впустую пытался два часа плакать. Слез нет. Все кончается. Но весна никогда не придет. Зима бесконечна. А стало быть, кончается не все.

Есть основания подозревать себя в воровстве. По-моему, это именно я украл у себя крылья. А потом сжег их. Их не стало. И черная сажа легла на мои бледные, как нетающий снег, щеки.

Ты ласково гладишь левую половину моей груди. Ты такая нежная, такая весенняя. Ты говоришь мне о том, что весна обязательно придет. Я знаю. Дело в том, что она придет не туда, куда нужно.

— Как это? — спрашиваешь ты.

— Она не придет сюда! — я крепко прижимаю твою ладонь к левой половине своей груди, туда, где давным-давно уже ничего не бьется и не поет.



Запись 2-я. День — тот, в который она плакала

Сегодня ты плакала. Я ненавижу жизнь, когда ты плачешь. Ощущаю себя совершенно бессильным. Помню, Мерлин рассказывал мне, что испытывает схожие чувства. Но он волшебник, ему проще. А я… я просто разрываюсь от боли, когда вижу, как прозрачные блестящие бусинки медленно катятся по твоим нежным щекам. Я бы так хотел помочь тебе, но что я могу? Жалкий клоун с избитой душой. Депрессия высосала меня всего.

Со стороны плач выглядит странно. Я давно разучился плакать. И в некоторой степени даже тебе завидую. Ведь плач — это на самом деле песня. Надрывная и мрачная песня подверженной страданием души. Однажды ты спросила меня, на что похожи твои слезы. Тогда я смутился и сказал, что не знаю. Теперь я готов дать ответ. Они похожи на звезды. Столь же мрачно они сияют и столь же много боли приносят моей душе.

Когда ты узнала о том, о чем я не хочу вспоминать, ты заплакала. Твое лицо перестало быть лицом богини и стало лицом обычной земной женщины. Я видел твои страдания. Видел каждую новую черточку, которую боль подарила твоему лицу. Ах, если бы мое сердце не было заколдовано, оно, наверное, взорвалось бы, рассыпалось на несколько сотен крохотных искорок, каждая из которых горела бы только ради тебя. Но вместо этого оно просто кололось. Стальной иглой царапало записи у меня на душе. Теперь я все это переписываю. Каждое слово.

Однажды меня не станет. Будешь ли ты плакать обо мне? Мне бы этого не хотелось. Я так люблю, когда на твоем лице гуляет улыбка. Она придает хоть какой-то смысл моему начисто лишенному смысла существованию.