Желябугские выселки   ::   Солженицын Александр Исаевич

---------------------------------------------

Солженицын Александр И

Желябугские выселки



Солженицын Александр Исаевич

Желябугские выселки

Двучастный рассказ

1

Четвёртый день, как мы вдвинулись в прорыв на Неручи. Прошлые сутки моя центральная стояла в трубе под железнодорожным полотном, там крепкая кладка, хороша от бомбёжки. Ещё и крестьянских баб с детворой там набилось до нас, да два десятка откуда-то взявшихся цыганок и цыган угнездились, - странно было после нашего двухмесячного стоянья в гражданском безлюдьи. А этой ночью в 3 часа дали моей батарее отбой: продвинуться. Пока свернули все посты - уже и свет. И, ещё до самолётного времени, перекатили в Желябугские Выселки.

Это называется - перекатили. Звукобатарее полагается по штату шесть специально оборудованных автобусов, у нас же - драные трёхтонка и полуторка. Они везут только боевое и хозяйственное, да при том нескольких сопроводителей, остальная батарея нагоняет пешим ходом. Её ведёт обычно лейтенант Овсянников, командир линейного взвода, а командир измерительно-вычислительного Ботнев, как и я, - гоним, в кабинах, выбирать центральную станцию.

Это - захватный момент: весь боевой порядок определяется выбором центральной станции. Чем мгновеннее выбрать её - тем быстрей и безопасней развернёмся. Но и выбрать - безошибочно, она - сердце батареи; осколок в сердце - и всей батареи как нет. Вкопать и брезентом перекрыть - в поле ржаном и так бывало, но это - с горя и накоротке.

Я четвёртые сутки обожжён и взбаламучен, не улегается. Всё, всё радостно. Наше общее большое движение и рядом с Курской дугой - великанские шаги.

И какое острое чувство к здешним местам и здешним названиям! Ещё и не бывав здесь - сколько раз мы уже тут были, сколько целей пристреливали из-за Неручи, как выедали из карты глазами, впечатывали в сетчатку - каждую тут рощицу, овражек, перехолмок, ручеёк Берёзовец, деревню Сетуху (стояли в ней позавчера), Благодатное (сейчас минуем слева, уже не увидим) и Желябугу, и, вот, Желябугские Выселки. И в каждой деревеньке заранее знали расположенье домов.

Так, правильно: Выселки на пологом склоне к ручейку Паниковец. И мы - уже тут, докачались по ухабистому съезду с проезжей дороги. Пока самолётов нет стали открыто. И - ребятам в кузова:

- Дугин! Петрыкин! Кропачёв! Разбегайся, ищи, может где подвал.

И - прыгают горохом на землю, разбежались искать. В Выселках уже кой-кто есть: там, здесь грузовики, вкопанные передами, наклоном, в апарели. Миномёты (уезжают вперёд). Дивизионные пушки - правее, на той стороне лощинки. А я пока - по карте, по карте: куда пускать посты. Перед нами на запад - Моховое, оно крупное; у немцев до него ещё на той неделе доходили и поезда, разгружались. Моховое - будут держать, тут, наверно, постоим.

Приблизительно намечаю посты. (Точно выберет только Овсянников.) Они по фронту должны занимать километров пять (по уставу даже и до семи, но мы устав давно поправили, никогда шесть постов не разворачиваем, лишнее, а по нужде-спешке так и четыре; сейчас - пять). А впереди постов нужно найти место нашему наблюдателю - посту-предупредителю. Он должен стоять так (частенько в окопах пехоты), чтобы каждый звук от противника слышал раньше любого из крайних постов и - по выбору своему, тут искусство - решал, на какой звук нажать кнопку, запустить станцию - а на какой не нажимать.

- Нашо-о-ол! - кричит на подбеге кто же? наш "сын полка", 14-летний Митька Петрыкин, подобранный от начисто разорённого войной Новосиля - когда-то уездного, сейчас холмового белокаменного немого стража у слияния Неручи с Зушей. - Таащ старш... лет... по-о-огреб! Хороший!

Мы с Ботневым быстро шагаем туда. Как строят здесь - не под домом, а отдельно, с кирпичным обвершьем, дальше дюжина ступенек вниз.