Желтый краб   ::   Бейтс Герберт Эрнест

Дальше море становилось купоросно-синим с промежутками ядовитой зелени, переходящей на мелких местах в песочную желтизну. Еще дальше виднелись низкие прибрежные скалы острова, плоского, как плавательная доска. Время от времени в них тоже ударяли волны прибоя, взвивались на дыбы, как бешеные белые кони, и уносились в простор океана.

– Они вон там, – сказал мистер Пикеринг.

– На острове? Откуда ты знаешь?

Мистер Пикеринг сделал еще глоток через соломинку и оглянулся – не идет ли кто. Бой не появлялся.

– Ты же слыхала про Мэкстеда, – сказал он.

– Но это ведь когда было. Дело давно закрыто. Никто ничего не помнит.

– Когда совершено убийство, все про него помнят. Особенно тот, кто убил.

Миссис Пикеринг играла с песком, пропуская его, как радужный туман, между своих коротких и толстых пальцев. Она сказала, что не понимает, какое отношение убийство человека по фамилии Мэкстед имеет к золоту на Скалистом острове.

– И к тебе, если на то пошло, – добавила она.

– Человек владел империей, – сказал мистер Пикеринг. – Часть тут, часть там. Здесь состояние, там состояние – черт возьми, никто толком не знает размеров его богатства. Здесь только малая часть.

– Ты хочешь меня уверить, что тут повсюду лежит шальное золото, – сказала она. – Подходи и бери.

– Это у него был запас про черный день, – ответил он. – Многие бы сказали – страховка. Диктаторы часто так делают: прячут клады. На всякий случай.

– Вон идут с твоими очками, – сказала она. – Знаешь, я пойду в отель. Здесь жарко становится.

– Подожди минутку. Пусть бой уйдет. И потом я искупаюсь.

Бой принес очки мистера Пикеринга, пару резиновых ласт и записку на подносе.

– Хорошо, – сказал мистер Пикеринг. Он дотянулся до брюк и дал бою два английских шиллинга. – Прекрасно. Спасибо.

Когда бой ушел, миссис Пикеринг спросила:

– От кого это?

– От человека по фамилии Торгсен, – сказал он. – Знаешь забавный розовый домик около пристани? Где висят всякие раковины, и перистые водоросли, и эти, черт, как их, еж-рыбы? Это его. У него есть моторная лодка – он перевезет меня на остров.

– Сегодня?

– В два часа, – сказал он. – Он про эти дела все знает.

– Если знает, почему не держит язык за зубами? Какой ему смысл тебя в это посвящать?

– То-то и оно, – сказал мистер Пикеринг.

Он надевал ласты. В ластах его ноги стали похожи на лапы огромной зеленой утки.

– Они тут все перепуганы до смерти, – сказал он. – Каждый знает ровно столько, чтобы держать в страхе всех прочих.

– Про убийство или про деньги?

– И про то, и про другое, – сказал мистер Пикеринг. – Когда началась война, Мэкстед спрятал на острове примерно четверть миллиона в золотых монетах. Остров был его собственностью, и он держал три моторные лодки, чтобы отгонять посторонних. То есть это действительно были деньги про черный день.

Миссис Пикеринг сказала, что насчет денег про черный день она поняла, а насчет Торгсена нет.

– Откуда может что-то знать этот старьевщик и собиратель ракушек? По-моему, он просто старый пьяница.

– Это удивительный тип, – сказал мистер Пикеринг. – Мэкстед приблизил его к себе. Он любил вылавливать всякие морские редкости и давал Торгсену препарировать. Их вымачивают в формалине, и тогда они на солнце затвердевают. Мэкстед собрал большую коллекцию, и вся она прошла через руки Торгсена.

Мистер Пикеринг стал задумчиво протирать стекла очков.

– Если деньги были такие секретные, я не понимаю, как Торгсен мог о них узнать, – сказала миссис Пикеринг.

– Мэкстед стал платить ему золотом, – ответил ее муж. – Вот как.

– Чушь какая-то.

– Да ты что, – сказал он. – Вовсе не чушь. Тут замешано тщеславие. Мэкстед не просто любил империи. Он хотел вести себя как император. Если он заходил к Торгсену, а рыба была не готова, он мог ударить его, сбить с ног.