Жёлтые короли. Записки нью-ёркского таксиста   ::   Лобас Владимир

Пришлось повысить голос, окликнуть швейцара, и тот, надо сказать, живо навел порядок: развязный кэбби в два счета оказался за рулем! Но, Бог ты мой, до чего же это неприятно, когда везет вас обозленный шоферюга, который все время бурчит что-то себе под нос, гримасничает и вам назло резко тормозит на перекрестках. Притихнув на заднем сиденье, вы молча разглядываете плешивый эатылок над несвежим воротничком и – в зеркало заднего обзора – обрюзгшие небритые щеки. К счастью, поездка длится лишь считанные минуты, и, когда кэб останавливается, счетчик показывает 1.80. Инцидент исчерпан; водителю протянуты две долларовые бумажки и сказано, что сдачу он может оставить себе.

– Зачем ты это делаешь? – в сердцах, поскольку грубиян угрюмо молчал, сказала жена.

– А ведь и в самом деле, – вслух согласились вы с замечанием жены. – Вам, водитель, наверно, следовало бы что-то сказать, если после всего я дал вам десять процентов на чай.

– При чем здесь какие-то «проценты»? – ощерился кэбби. – Вы хотели оставить мне меньше, чем квотер. [1] Забирайте свои деньги!

Английскую речь он коверкал; рука еле сдержалась, чтобы не хлопнуть дверцей…

А назавтра, когда вы покидали Нью-Йорк, у отеля произошло чудо. Не успели вы с женой спуститься по ступенькам подъезда, как один из дремавших в очереди таксистов, заметив пассажиров, нажал на гудок; другой, похожий, кстати, на вчерашнего, бросился вам навстречу и буквально выхватил из рук чемодан, а третий, юркий такой, опередив швейцара, услужливо распахнул дверцу…

Вы с женой только переглянулись и еле сдержались, чтоб не расхохотаться. Но каково же было ваше изумление , когда вы своими глазами – не может же такое померещиться – увидели, как таксист (определенно тот самый, вчерашний!), захлопнув багажник, подскочил к швейцару и сунул ему ассигнацию… Да, да: он вместо вас уплатил чаевые!

– Аэропорт Кеннеди! – не слишком любезно бросили вы, не забыв давешних сцен.

– Слушаюсь, сэр! – бойко откликнулся жлоб, и кэб рванулся к переключавшемуся светофору…

А теперь, если вас интересует, откуда, да еще с такими подробностями известно мне о том, что произошло между вами и таксистами перед входом в отель, и в машине, и даже о нелепых пререканиях по поводу двадцати центов, оставленных на чай, я откроюсь: плешивый жлоб с небритыми щеками и мутным взглядом – это я.