325 000 франков   ::   Вайян Роже

("Отваги хватит ли тебе, Родриго?") Итак, Бионнские состязания отвечают всем требованиям велогонок; как в в бое быков, самая напряженная борьба начинается, когда гонщики, подобно быку, уже на пределе.

Жюльетта Дусэ дала сигнал к старту. Гонщики помчались по Сенклодской дороге. Некоторое время я ехал за ними; спидометр машины показывал тридцать восемь километров в час. Обычно во время таких провинциальных гонок спортсмены-любители развивают гораздо большую скорость, чем профессионалы на серьезных состязаниях, которые молчаливо уславливаются щадить свои силы.

Потом я обогнал велосипедистов, чтобы увидеть, кто пройдет первым на перевале. У белой линии, пересекавшей шоссе в самой высокой точке дистанции, стояла толпа. Гонщик, который первым пересечет эту черту, получит награду - приз одной из марок аперитива. Зрители явились целыми семьями, как на пикник. На лужайках стояло много машин. Над горными вершинами Верхней Юры сгущались тучи; сильно припекало, в разреженном воздухе дышать было тяжко; мучили слепни.

Первым пересек белую линию восьмой номер, паренек уж такой приземистый, что, хоть он и поднялся на педалях, привстав в седле, нам в в голову не пришло, что он "ехал танцовщицей", так красиво называется этот способ езды на велосипеде. На гонщике была белая майка без эмблемы спортивного клуба.

Через две минуты проехала основная группа гонщиков. Велосипедисты знали, что приз им уже не достался, и поэтому не стали увеличивать скорость, приближаясь к белой черте. Легко вел гонщик в голубой майке с номером семнадцать - опасный соперник из Гренобля.

Бювар ехал в середине группы. Он закончил подъем, не вставая с седла, напрягая в основном мышцы ног. Видно было, что он сосредоточен, собран, но не утомлен. Нас он не заметил.

В десяти метрах от белой линии Ленуар проколол шину. Он и ногу не успел спустить на землю, как остальные гонщики исчезли из виду, несясь по извилистому спуску в Клюзо. Поль Морель, ехавший за основной группой в своей "ведетте", остановился, чтобы помочь Ленуару сменить колесо. Мы подошли к ним.

- Кто этот восьмой? - спросил я.

- Какой-то парень из Бресса, - ответил Поль Морель. - Это его первая гонка, он только вокруг своей деревни и ездил. Ему двадцать лет. Деревенщина...

- За двадцать километров он опередил остальных на две минуты, - с жаром встала на его защиту Корделия. - Молодец паренек.

Жюльетта, сидевшая в "ведетте" на заднем сиденье, рядом с Серебряной Ногой, рассмеялась:

- Ноги у него короткие.

- Он далеко не уедет, - подтвердил судья гонок, сопровождавший Мореля.

Корделия потащила меня к машине.

- Спорт озлобляет, - сказала она.

Мари-Жанна не выходила из автомобиля. С самого отъезда из Бионны она не произнесла ни слова.

Стали прибывать отставшие на подъеме гонщики, они ехали по два, по три человека. Было ясно, что мне не удастся нагнать головную группу до въезда в Клюзо; на крутых спусках велосипедисты срезают углы на поворотах и едут быстрее машины; я вернулся в Бионну по Сенклодской дороге и решил ждать гонщиков у начала "малого кольца".

Мы уселись на террасе кафе. Жара еще усилилась.

Поль Морель опередил гонщиков. На минуту он задержался около нас и крикнул Мари-Жанне:

- Ваш дружок дурит! Он оторвался от всех и догоняет брессанца.

- А Ленуар? - спросил я.

- Все это один обман, - бросил Серебряная Нога. - Гонка еще и не началась.

Морель дал газ, и "ведетта" исчезла в "малом кольце".

- Поль Морель и Серебряная Нога - два сапога пара, - проговорила Мари-Жанна и поджала губы.

Я уже начинал жалеть, что взял с собой эту угрюмую девицу. Один слепень неотступно следовал за нами от самого перевала, я пытался прикончить его свернутой газетой, но тщетно. Мы беспрерывно вытирали пот со лба.

Первым проехал брессанец. Через полторы минуты промчался Бюзар.

- Forza, Бюзар! Держись! - крикнула Корделия, которая, выросла в Италии.