Allphyce   ::   Шебалин Роман Дмитриевич

Подойдя к школе, Олег увидел толпу, гнутый железной заборик, вдребезги какой-то "Запорожец", ментовскую машину и карету "Скорой Помощи".

"Сбили кого..."

А протолкавшись сквозь толпу увидел (еле узнал) - сбили (ее как раз проносили к "Скорой") Светочку.

"Так, значит," - почему-то очень громко проговорил Олег, некие из толпы обернулись.

У Евенеева с утра было офигительное настроение: все ночь он играл на гитаре крутой блюзон и пел под блюзон сей "отче наш" задом наперед, повизгивая от удовольствия. Вчера он поставил в Храме на Соколе свечку за упокой Христа, а, выйдя их Храма, громко хрюкнул и перекрестился снизу вверх. Евенеев был ещё крутым музыкантом и рокером. Он любил ещё группы "Лед Зеппелин", "Гонг" и "Гражданская Оборона".

Шел тем временем 1990 год от Рождения Христова.

В колхозе "Восход Ильича" двигалась с великим ускорением подготовка к Мемориальному Конкурсу монументов в обелисков под общим девизом "Г-н Морозов - жертва Сталинизма!". Святая Церковь объявила г-на сего великомучеником, а пионеры близлежащих селений рыскали по деревням и селам в поисках документов и писем, подтверждающих сталинские репрессии по отношению к г-ну Морозову. Заглядывали пионеры и в деревеньку Плевые Подлески, но там им тоже ничего-ничего не дали!

Растолкав толпу, Мерлин пошел прочь. Испугался непонятного и сложного. Страх перед, кажется, горем смял.

Так Мерлин ушел из дома.

Дракон стережет храм, овладев им. Убей его, сдери с него кожу и выложи ею ступени, ведущие в храм. Зосима Панополитанский. VI век.

Иногда хотелось Олегу Мерлину быть настоящим альбиносом. Впрочем, черт знает зачем, однажды года три назад перекрасил он свои цвета песка прибалтийского волосы в цвет черный. Впрочем, потом полинял.

А в 3 (три) часа открылся бывший пив-бар "Рьябинушка" и припухшие с голоду рокеры устремились дринчать и хавать.

Позвонил Мерлин Кате - странно: никто не брал там трубку.

В толпе таковых оболтусов выделялись, пожалуй, три человека: некая герла с длинным рыжим хаером (герлу звали Крыша 8-ая (восьмая)), розовощекий Тратотар Спельциписмунс и - худющий крокодилоподобный музыкант Траван Дубович Сиропкин. Двое последних оживленно беседовали. Тратотар вертел своим указательным пальцем в табачном дыму и настойчиво ухал:

"...Ни-не-го не доказывает, батенька, дык, не я - я, а как раз начало Эпохи Дзъунь-ом..."

На что Траван, ожесточенно пытаясь пробить громкими и решительными хрюками свой сопливый нос, пыхтел:

"Ты, блин, эта... х-р-р... ак! это, блин, ништяк, блин, я сейчас, понимаешь, работаю над, как бы это... сольным проектом, который... х-х-р-р-р...

В кофушу вошел Олег. Узрев Тратотара, зло улыбнулся и направился к разговору.

"Батенька, дык..."

"Х-г-г-р-р-р!.."

Подойдя к столику, Олег осторожно взял тратотаровскую чашечку с кофием и отпил половину. ("Х-х-ы-ы-р-р...", "Дык, мол..."

"Мерляша! - возопил наконец Спельциписмунс, распахивая свои объятия, браток, дык, живой!.."

Обниматься, однако, не стал, но, отобрав у Олега свою чашечку, допил, что там осталось и:

"Ты идешь с нами, - добавил он после некоторого молчания, - на сейшн."

"Какой?"

"У него," - Тратотар показал ложечкой на Травана.

Траван же как-то ни к месту проговорил внезапно упавшим голосом:

"Мы, блин, тогда на Трубе тусовались, Этажерка не открылась еще, а Армен..."

Не успел договорить.

В кафе ввалились менты.

Тусовка засуетилась. Но менты, не обращая ни на кого внимания, деловито подошли к Травану.

"Здравствуй, Ваня."

"Да..."

"Понял? на выход, сопля..."

Взгляд Травана остекленел.

"На Трубе мы тогда, а Армен..."

"Смирно! Пошел, сука!.."

Евенеев с утра ничего не делал.

Это ещё неделю назад Олегу пришла в голову дурацкая мысль - пускать по ночам с крыши своего дома мыльные пузыри.

Олег Мерлин любил тут одну милую девушку. Ее звали Катя.

"Куда это его?"

"А! наркота, дык, шмаль там или ещё что...