ДАО - ПУТЬ БЕЗ ПУТИ т.2   ::   Ошо

(Шутка: Она наблюдала за молодым человеком, который ел свой суп не той ложкой, неправильно держал приборы, ел первое блюдо руками, разливал чай в соусницу и дул на него.

«Что-то не вижу, чтобы ваши отец и мать учили вас чему-нибудь за обеденным столом», — сказала она.

«Да, — сказал парень. — Никогда не выходите замуж».)

«Моя маленькая песнь блаженства и я, бросаем небольшие подкрепления в пивной зал. Мы пьем за пьяниц всех времен. Маленькая песнь возвращается ко мне, и с огоньком в глазах и со светящейся лампочкой у носа, она говорит мне: «А знаешь, Рок, был один тост, который я сохранила под конец, поскольку этот величайший пьяница здесь».

«Кто это, моя маленькая песнь блаженства?» — справляюсь я.

«Он — тот человек, который показал мне, что мой путь не обязан быть порочным кругом. Что мне не нужно постоянно гнаться по кругу, хватая собственный хвост и не получая ничего».

«Не будь ребенком».

«Это так, Рок. Смысл в том, что... смысла нет. Хватать собственный хвост — это хорошее упражнение в конце концов. И кругу не надо быть порочным. Когда ты расслабишься и хорошо посмотришь внутрь — ну, точно: круг, на самом деле, — это спираль, и ты со свистом рассекаешь воздух по кругу, быстрее, чем твоя горячая розга».

«Что касается того, чтобы достичь состояния «здесь-сейчас», ну, это еще куда ни шло? Хождение как раз выведет тебя прямо из этого пивного зала «здесь-сейчас» и откуда-нибудь еще. Почему, когда приходит время идти, мы идем — до тех пор, пока...»

«Мы просто останемся прямо здесь и хорошо проведем время».

«Ты ударил ногтем прямо по голове, брат!»

«Спасибо, моя маленькая песнь блаженства».

«Ничего, ты можешь называть меня просто "блаженство"».

«Хорошо, "блаженство"».

Дивья: «Я устала слушать духовные разговоры и об эго, и об этом, и о том».

Бхагаван: «Кто говорит слушать? Не слушай! Кто говорит? Можешь приходить с ушными затычками — я пришлю тебе ушные затычки, у меня есть хорошие!!!»

Сидим с Чинмайей в его больничной палате; обсуждаем Дао. Он лежит здесь с пневмонией одного легкого и обострением геморроя. (Но этот туберкулез уже проходит, а рак поддается лечению.) Я весь завернут в шаль, поскольку в комнате с кондиционером очень холодно. У меня налицо обострение слишком здорового эго, и мы оба сравниваем серьезность наших недугов. Я говорю Чинмайе, что бесполезно сожалеть обо мне, поскольку это ничуть не поможет. Он соглашается и говорит, что нужно просто оставить это божественному и наслаждаться игрой и что, не могу ли я передать ему тазик, который стоит при постели. Я делаю это и говорю, что у него очень красивая фотография Бхагавана на стене. Он соглашается и информирует меня, что Бхагаван не только на стене, но что он сам есть Бхагаван. И я тоже. То же и маленький незаметный человек, который убирал пол несколько минут назад, как и сестра с милой улыбкой, которая постоянно забывает приносить лекарства. Единственная разница лишь в том, что мы еще не осознали этого. Бог внутри всех нас в виде потенциального семени и внутри Бхагавана, который есть Раджниш, в виде осуществленного цветения.

Сижу рядом с потоком, наблюдаю падение воды на твердейшие скалы. Вода бурлит, смеется, брызжет, танцует, вспенивается, вспучивается, всплывает, падает. Вскоре (если измерять жизнью звезд и дыханием Бога) скала исчезнет. Посмотрите — она исчезает сейчас! Она уже исчезла, дав путь энергии покоя, энергии Дао.

Поток в своей пене жемчужно белый — скала ржаво оранжевая.

Я кланяюсь чистой воде, которая есть Учитель, и твердой скале, ученику.

И я приветствую слияние, благодаря которому все становится единым.

Сквозь ворота без ворот, они капают, они льются. Вдоль пути без пути, они танцуют и играют. Взрыв вовнутрь в совершенно новую и древнюю игру. Теперь последователи сидят рядом с не-гуру. Умирание - это рождение вновь.