Похороны великого мифа   ::   Льюис Клайв Стейплз

) Если бы эти случаи дегенерации принимались во внимание, невозможно было бы не понять, что любое изменение в жизни общества ровно настолько же способно уничтожить уже имеющиеся свободы и блага, насколько и создать новые; что опасность оступиться и упасть так же велика, как возможность двигаться дальше; что разумное общество должно тратить на сохранение не меньше энергии, чем на улучшение. Знание этих трюизмов оказалось бы гибельным как для политических Левых, так и для политических Правых нового времени. Миф же затуманивает это знание. Большие партии заинтересованы в Мифе и вкладывают в него капиталы. Стало быть, нам следует ожидать, что Миф еще долго будет жить в популярной прессе (включая якобы комическую прессу) после того, как будет изгнан из интеллектуальных кругов. В России, где Миф возведен в ранг государственной религии, он может пережить века, ибо:

В его соратниках — кликушество газет,

Пустая трескотня политиканов

И человеческий неисправимый ум.

Но это не та нота, на которой я хотел бы закончить речь. Да, у Мифа есть все эти сомнительные соратники, но мы очень сильно ошибемся, если решим, что у него нет других. Как я пытался показать, у него имеются друзья и получше. Он взывает к тем же невинным и вечным струнам нашей души, которые отзываются Джеку Победителю Великанов. Он дает нам почти все, чего жаждет наше воображение — иронию, героизм, простор, единство в многообразии и трагический финал. Все, что есть во мне, радостно откликается ему — все, кроме разума. Вот почему те, кто чувствует, что Миф уже умер для нас, должны избегать ошибки и не пытаться любыми средствами “развенчать” его. Не стоит обольщаться, считая, будто мы спасаем современный мир от чего-то угрюмого, иссушающего душу. Правда как раз-таки в обратном. Пробудить зачарованный мир от сна — наш тяжкий долг. Возможно, подлинная Вселенная во многих смыслах куда менее поэтична и уж наверняка менее упорядочена и едина, чем предполагалось. И роль человека в ней вовсе не так уж героична. Может быть, опасность, всерьез нависшая над ним, состоит в полном отсутствии истинно трагического величия. Только в самом крайнем случае и только после того, как люди откажутся от более заурядной поэзии и воображение безоговорочно подчинится разуму, мы сможем предложить им хоть какую-то компенсацию за то, что намереваемся у них отнять. Вот почему до тех пор мы обязаны относиться к Мифу с почтением. Да, он был (на определенном уровне) полной бессмыслицей; но нужно быть полным занудой, чтобы не восторгаться его очарованием. Лично я, хотя больше не верю в него, всегда буду наслаждаться им, как наслаждаюсь другими мифами. Я поселю моего Пещерного Человека там же, где у меня живут Бальдер, Прекрасная Елена и аргонавты, и буду часто-часто навещать его.