Соль, потерявшая силу   ::   Бежицын А

Так что основной массив нынешних мусульман - это потомки православных, не посчитавших нужным держаться своей веры. Вся Северная Африка, Сирия, Палестина и другие страны, некогда принадлежавшие христианству, были отданы исламу.

Почему это произошло? Ответ на этот вопрос дал Владимир Соловьев. Православие уже в Византии стало "храмовой религией": верил человек только в храме, а выйдя из нее, мог спокойно нарушать все заветы Христа, никак не сообразуя с ними свою жизнь. Такая вера не имеет силы, она не в состоянии быть путеводителем человека. "Византийцы полагали, - писал В.С. Соловьев, что для того, чтобы быть воистину христианином, достаточно соблюдать догму и священные обряды православия, ни мало не заботясь о том, чтобы придать политической и общественной жизни христианский характер; они считали дозволенным и похвальным замыкать христианство в храме, предоставляя всю общественность языческим началам" /1/.

Языческие начала определяли всю жизнь этой империи, как потом - нашей. Христианской стойкости не было, и потому "Египет и Азия предпочли арабское утверждение византийским изворотам. Если не принять в соображение долгой антихристианской работы Византии, то нельзя себе представить ничего более удивительного, чем быстрота и легкость мусульманского завоевания. Пяти лет было достаточно, чтобы свести к археологическому существованию три больших патриархата восточной Церкви. В обращениях там не было надобности, достаточно было разорвать обветшавший покров" /2/. Произошло это потому, что "...византийство, которое в принципе было враждебно христианскому прогрессу, которое желало свести всю религию к раз навсегда совершившемуся факту, к догматической формуле и литургическому обряду, - это антихристианство, скрытое под личиной православия, неизбежно должно было в своем нравственном бессилии погибнуть под напором открытого и честного антихристианства Ислама" /3/.

Лживость и лицемерие Византии были отчетливо видны всем, в том числе нашим предкам. "Греки лживы и до наших дней", - отмечает еще "Повесть временных лет". И все-таки они взяли христианство из этого "отравленного источника", как говорили некоторые наши мыслители. Почему? Впечатлительные были. "В обращении русского народа, - пишет православный священник, - как известно, великолепие византийского богослужения сыграло, пожалуй, решающую роль. Речь идет лишь о том, что нередко происходит обращение не столько ко Христу, сколько к богослужению, особенно у людей впечатлительных, легко ранимых. Происходит определенное "бегство от мира", причем не к сути христианства, а лишь к его форме" /4/.

И унаследовали мы от византийских патриархов, всяких "Фотиев и Керуллариев" (выражение В.С. Соловьева) наряду с лжехристианством и антихристианством ненависть к Европе, коей по сей день живем. Это они передали ее нам, как наследственную дурную болезнь. "Разлагаясь, умирая, писал В.В. Розанов, - Византия нашептала России все свои предсмертные ярости и стоны и завещала крепко их хранить России. Россия, у постели умирающего, очаровалась этими предсмертными его вздохами, приняла их нежно к детскому своему сердцу и дала клятвы умирающему - смертельной ненависти и к племенам западным, более счастливым по исторической своей судьбе, и к самому корню их особого существования - принципу жизни, акции, деятельности" /5/.

Европоненавистничество Россия приняла "нежно", оно помогло усвоить заимствованную у другой нашей mater et magistra, "матери и наставницы", у Орды, идею военного расширения как raison d'etre нашего государства и как национальную идею. А вот учение Христа, по слову того же Розанова, Россия воспринимает плохо: "она слушает полуоткрытым ухом Его поучения, притчи, заветы.