Блудные братья   ::   Филенко Евгений

– Ну, задать глупый вопрос? У вас такой вид, что настоящих глупостей fd`r| не приходится. Наверняка какой-нибудь подвох…

Кратов подумал.

– Пожалуй, – согласился он. – Уж кем-кем, а дураком я лет десять как не выгляжу… Но вопрос действительно глупый: зачем нужно было создавать бубоса, когда есть яки, гауры и эти… бантенги?

– Вопрос не глупый, – возразил Майрон. – А философский. Мы здесь философией не очень-то увлекаемся. Да и рано мне. Мне ведь еще только осенью стукнет пятнадцать, а основы главных учений изучают с семнадцати…

– Всяких монстров конструировать, стало быта, не рано, – проворчал Кратов.

– Это разве монстр! – пренебрежительно хмыкнул. Майрон. – Обычный, хорошо сбалансированный бионт. Побывали бы вы здесь в канун Дня всех святых!

– Я себе представляю…

Натоптанную и ухоженную дорогу пересекала другая, узкая и вовсе некомфортабельная. Она выходила из самой чащи, там же и терялась. Над ней нависали нетронутые ветви. Типичная звериная тропа… Кратов на миг задержался, чтобы разглядеть, какой зверь мог ее проложить. "Нет, нет, нам прямо", – сказал Майрон чуть более поспешно, чем следовало бы.

– И все же, – проговорил Кратов. – Зачем вам, коллега Майрон, понадобился не существующий в натуральном облике гигантский бык?

– Сказать по правде, бубос мне и впрямь не нужен, – признался тот. – Это промежуточный этап. И если он окажется жизнестойким, да еще способным к самовоспроизводству, то тем самым свою задачу он выполнит полностью. Мы просто отвезем его на континент и выпустим, пусть пасется на приволье. А уж после бубоса, задачки довольно тривиальной, я займусь реликтовым шерстистым носорогом. Тем более что банк ДНК у нас по этому виду накоплен солидный.

– Еще более глупый вопрос, – сказал Кратов. – Этот ваш бубос – какой– никакой, а все же бык, на нем при очень уж большой нужде пахать можно", а в какой-нибудь трудно вообразимой ситуации полного выхода из строя всей легкой промышленности – чесать шерсть и вязать носки. Но кому может понадобиться шерстистый носорог, скотина, по слухам, тупая, своенравная и абсолютно бесполезная для хозяйства?

Майрон не успел ответить. Кустарники кончились, взорам открылась большая поляна с несколькими деревянными строениями на сваях. Дракон неожиданно взревел и неуклюжими прыжками пустился наутек.

– После этой скотины шерстистый носорог меня уже ничем не удивит! – в сердцах промолвил подросток.

– Тем более, что в моей власти сделать его разумным и кротким. Он будет смирно стоять там, где его поставят, трескать траву под ногами и приветливо кланяться прохожим! – добавил Майрон с ожесточением. Потом виновато оглянулся на Кратова (тот едва успел согнать с лица неуместную улыбку). – Я вам еще нужен?

– Разумеется, – сказал тот. – Но в общечеловеческом смысле, и не сейчас.

– Тогда я пойду ловить этого… этого… пока он не растоптал чью– нибудь делянку.

Придерживая шляпу, Майрон устремился вдогонку за бубосом. Какое-то время Кратов любовался его бегом, мысленно неся какой-то старческий вздор, вроде "М-да, и я в его годы… А нынче уж не тот стал… Да, были люди в паше время…" Потом, гоня навязчивое желание закряхтеть, раскатал штанины и обулся. Теперь только слепой мог принять его за местного жителя. Проходившие – а по большей части пробегавшие или пролетавшие мимо на гравискейтах обитатели Фермы оглядывались на него, и один даже упал. Все они были дети в возрасте от семи до пятнадцати (то есть никто ни черта не смыслил в философии), все дочерна загорелые и все поголовно в шляпах – "нон".

– Вы голодны, сеньор? – подергала его за рукав крохотная мулатка. Ее "нон" был сдвинут на спину, курчавые волосы были для чего-то выкрашены в белый цвет. – Пойдемте со мной.