Испытай себя   ::   Френсис Дик

Ты заявил, что твой присутствующий здесь друг – блестящий писатель. Так как насчет того, чтобы договориться с ним?

– Видишь ли, – осторожно начал Ронни, – блестящий – это просто, так сказать, фигура речи. Да, у него пытливый ум, он способный, впечатлительный.

Глядя на своего агента, я с удивлением улыбнулся. у – Значит, он все-таки не блестящий писатель? – В голосе Тремьена послышалась ирония. Обратившись ко мне, он добавил:

– Что же вы в таком случае написали?

– Шесть наставлений для путешествующих и один роман, – любезно ответил я.

– Наставления для путешествующих? Что за наставления?

– Как жить в джунглях. Либо в Арктике. Или в пустыне. Нечто в этом роде.

– Для тех, кто не мыслит своего отпуска без преодоления трудностей, – заметил Ронни со снисходительной иронией человека, привыкшего к комфорту. – Джонни работал в бюро. путешествий, специализирующемся на обслуживании исключительно бесстрашных, готовых броситься сломя голову куда угодно.

– Понятно. – Тремьен равнодушно посмотрел на свой бокал с вином и через некоторое время испытующе спросил:

– Но все же кто-то должен взяться за мою работу?

– А что вы хотите, чтобы было написано? – спросил я не столько из любопытства, сколько из желания продолжить разговор.

Ронни сделал предостерегающий знак, мол, "не спрашивай", однако Тремьен со всей прямотой ответил:

– Мое жизнеописание.

Я заморгал. Брови Ронни поползли вверх, но тут же опустились.

– Вы думаете, что эти писаки, специализирующиеся на теме скачек, полезли из кожи вон за оказанную им честь? Нет, все они отвергли мое предложение, . – голос Тремьена звучал угрожающе. – Все четверо.

Он назвал их имена, настолько известные, что даже мне, человеку весьма далекому от конного спорта, они были знакомы. Я взглянул на Ронни – тот с покорным видом слушал излияния своего клиента.

– Должны быть и другие, – мягко заметил я.

– Есть и другие, которых я не пущу и на порог своего дома.

Свирепость в голосе Тремьена, заметил я про себя, являлась, видимо, одной из причин его неудач. Я потерял к нему всякий интерес; Ронни же, заметив это, сказал несколько утешительных слов и предложил сандвичи на обед.

– А я полагал, что ты будешь угощать меня обедом в своем клубе, – проворчал Тремьен, на что Ронни заметил: "Работа" – и сделал жест рукой в сторону бумаг на его служебном столе,

– В последнее время мне в большинстве случаев приходится обедать на бегу.

Он подошел к двери и тем же манером, как и в прошлый раз, высунулся в коридор.

– Дэйси? – позвал он. – Позвони в магазин и вели прислать бутербродов, договорились? Обычный набор. – Приглашаются все. Пересчитай по головам. Нас здесь трое.

Не говоря больше ни слова, он втянул голову в комнату. Тремьен по-прежнему кипел от злости, я же попивал свое вино.

В офисе у Ронни было жарко. Это также добавляло мне настроения. Я снял куртку своего лыжного костюма, перебросил ее через спинку кресла, оставшись в кроваво-красном свитере, и вновь с удовольствием уселся. Ронни, как обычно, поморщился от. чрезмерной яркости моего туалета. Что касается меня, то я всегда чувствовал себя теплее в красном и никогда не пренебрегал психологией цвета. Я даже был уверен, что те из моих коллег по бюро путешествий, которые одевались в хаки, явно чувствовали себя в душе полководцами.

Тремьен продолжал сидеть с отсутствующим видом, однако явно чувствовалось, что он не забыл о своем предложении.

– Я пригласил их к себе, – пожаловался он. – Честнее нельзя было поступить. И все они соглашались с тем, что работа окупится, но их не устраивали мои условия. Самонадеянные ублюдки!

Он угрюмо выпил и скорчил гримасу, видимо, букет вина ему не понравился.