Наложницы Ненависти (ТАЙНЫЙ ГОРОД - 6)   ::   Панов Вадим Юрьевич

Сторонний наблюдатель мог легко принять Тасмит за дорогую куртизанку, побрившую голову для удовлетворения экзотичной прихоти любовника, но жесткие золотые глаза и черная подпись Азаг-Тота на правой стороне головы намекали, что не любовь является главным развлечением этой девушки, совсем не любовь. И окончательно в этом убеждал длинный бич, составленный из металлических пластин, гибкий, как змея, и острый, как бритва. Бич, который наводил ужас на врагов красавицы, утонченно подправляющей перед зеркальцем и без того идеальную линию губ.

– Сегодня ночью Сантьяга пытал Шаб-Ниггурата, – легко, словно о чем-то обыденном, поведала Тасмит. – Не знаю, слышала ты его вопли во время своего бегства или нет...

– Мы отступали!

– Да... я помню...

Гуля сжала кулак. Она тоже недолюбливала этого пьяницу Шаба. И ненавидела его, как учит Великий Господин. Но в последние месяцы, когда иерархам Кадаф приходилось частенько биться плечом к плечу, отношения между ними изменились. Взаимная ненависть стала другой, более зрелой... А вот эта сучка совсем не изменилась!

– Послушай... – пикировка соперниц неожиданно была прервана.

– Они продержатся столько, сколько нужно, и без твоей помощи, Лазь! Ты нужна мне здесь!

– Но ты отозвал с фронта Носящего Желтую Маску, и Элигору приходится нелегко!

– Так надо!

Только Лазь могла позволить себе спорить с Великим Господином. Они буквально ворвались в комнату, на ходу продолжая начатый ранее разговор, и остановились, яростно глядя друг на друга.

– Элигор не продержится!

– Я сам помогу краснокожему! – рявкнул Азаг-Тот. – Ты нужна мне здесь!

Третья наложница недовольно дернула плечом, прислонила к стене длинную, песочного цвета палку, «Орлиный шест», и, взяв со стола недопитый Гулей кубок, сделала жадный глоток вина.

– Рыцари соединились с атлантами и прорвались к перевалу Длинных Караванов, – негромко сообщила она остальным.

Одетая в черное Лазь являлась как бы симбиозом двух других наложниц. Ее красота, не такая вызывающая, как у Тасмит, была не менее яркой, а изящная стройная фигура, не перегруженная, как у Гули, мускулами, дышала силой и ловкостью. Ее нельзя было принять за куртизанку, но любое мужское сердце ускоряло ритм при появлении этой наложницы.

– Они выйдут к священному озеру до рассвета, – закончила Лазь.

– Мы успеем, – спокойно произнес Великий Господин.

– Успеем что? – спросила Тасмит.

– Успеем их обмануть, – рассмеялся Азаг-Тот. Невысокий, слегка сутулый, лысый, он был одет в золото, в тяжелое золото Кадаф. Плащ, камзол, пояс, сапоги, Шпоры – все, каждая деталь его облачения была вышита золотом или сделана из него. Оно переливалось и поблескивало, оно сверкало и сливалось с ярким светом золотых глаз повелителя Гипербореи. Больших, глубоко запавших глаз.

– Великим Домам и предателям челам удалось прижать нас, – негромко проговорил Великий Господин.

– Мы будем драться! – не выдержала Гуля. – Они не могут нас победить!

Она очень хорошо зазубрила откровения. Азаг-Тот поморщился:

– Ненависть хороша, когда она подкреплена силой. Каждый из вас стоит сотни врагов, но они выставляют тысячу! Значит, мы должны отступить.

– Нам некуда больше отступать, – напомнила Лазь. Армия Великого Господина сжалась вокруг священного Сеид-озера, и сил не оставалось даже на контратаки, не говоря уже о полномасштабном наступлении. Полная блокада. Полный разгром. Противник официально объявил гиперборейцам войну до полного уничтожения.

– Здесь, вокруг замка Кадаф, мы можем держаться очень долго, – убежденно заявил Азаг-Тот. – И Великие Дома это знают.

– Запасы Золотого Корня истощены, – буркнула Тасмит.

– А вот этого они не знают, – снова рассмеялся повелитель. – И будут нас бояться.