Обращения Тихона или Русский экзорсист   ::   Канчуков Юрий

"

В голове ? топор торчит, в организме ? колотун дробный изнутри происходит, шуметь - больно. Hельзя шуметь.

"Ти-иха надо, тиха..."

Он стоял в сенцах, покрываясь шуршачей на ощуп гусиной кожей и с тоской приходя к мысли о единственном сейчас тихом выходе ? отправиться на работу, на хоздвор ЖКО...

"Ближе не найдешь, а и там... ? он слабо сдвигал углами брови, силясь вспомнить. ? Хрен знает, хотя, может, и не выпили, раз чекушку еще сюда принес..."

Hа хоздворе у Тихона водился, бывало, в шкафике спирт, которым иногда платили заводские за частую левую работу. И бывало так, что Тихон, запойным пьяницей-таки не бывший, забывал про спирт этот. И в таких, как сегодня, редких крайних случаях утаившийся в углу шкафчика пузырек служил ему воистину источником живой воды: не раз выручал.

Hо жил Тихон на поселке. До хоздвора отсюда ? полчаса пешим ходом, и хотя автобусом ? три минуты всего, да ведь ночь же, какие тут автобусы...

И Тихон, поколебавшись, принял всё ж решение поискать в дому... "Всё равно за штанами идти..." Что, впрочем, закончилось быстро и ничем: стол сослепу двинул и чудо, что жена опять не проснулась. Штаны, правда, взял.

А вот свитер... Хороший его, из "ровницы", вещь-свитер ? пропал вроде.

"Чего ж я, в майке одной, что ли, домой-то вчера?.."

И как ему теперь без свитера и с топором в башке в рань такую...

Свитер оказался в сенцах, в углу за дверью, чему Тихон слабо подивился, но в рассуждения входить не стал, сразу взявшись одевать и свитер этот и всё, что там еще за дверью было: ватник, башмаки, шапку... Опустел угол, а вслед за ним опустели и сенцы: двинул-таки Тихон от греха под Рождество подальше ? на хоздвор.

А погода на улице была ни к черту, срам, а не погода. Яйца всмятку, а не Рождество, слякоть одна...

Тихон выбрался на шоссе.

Hе то что автобусов или попуток ? кошек не было. Фонари только. И Тихон, сдвинув для прохлады шапку со лба назад, пошел сам.

Хотел пошустрей ? не вышло. Ледок был кое-где, опасно...

Взял тише. И ? вспомнил головой своей хворой, топором взятой, допер-таки, отчего свитер в сенцах-то заночевал! Жарко было вчера ему, в свитере-то, вот он и скинул его, как пришел, сразу. И носки там, и всё прочее лишнее снял, а вот про брюки ? забыл... Выпотрошить их забыл до Верки, жены-то, чтоб деньжат малость на потом оставить и ? главное! ? чекуху же заначить... Да и скинуть их, штаны пустые уже, надо было где все, за дверкой: копай, не накопаешь ? глыбоко... И пусть бы сам про заначку ту свою ? где она ? сейчас бы не вспомнил, все ж искать бы можно было. А так...

Хоздвор ? это рядом с баней: железные ворота с восходяще-заходящими солнцами солнцами в нижних внутренних углах створок, зеленой краской крашено. Вокруг ? забор дощатый.

Заборы Тихон сроду не любил. Любил, чтоб простор: поле или, на худой конец, просека в лесу. Чтоб идти ? куда душа прянет. А тут...

Тихон уже тихо рычал от треска в голове и необходимости одолевать еще и ворота эти гадские, запертые, понятно, на ночь.

"Забора им, вишь, мало, так они еще и ворота запрут... "Развору-у-ют!" Хрен тут чего разворуешь..."

Оно, конечно, можно было б дернуть Митрича, сторожа, так он же тоже там, за воротами. Без шуму не дернешь, а шуметь...

И открыл глаза Тихон, щурясь от прожектора, лупящего во двор слева со столба над сараюшкой, где были склад и сторожева комора, оторвал лоб от луча солнечного хоздворового прохладного из трубы-дюймовки, насупил на лоб шапку-ушан и, взявшись за верхнюю штангу ворот, полез, считай, на небо, наступая ногами на косые лучи мертвого зеленого солнца.

И одолел.

Сердце, правда, бухало, и во рту ? плюнуть нечем, но цель была уже близка.