Страх смерти   ::   Зубакин Юрий

И вместе с тем во всем облике чудовища что-то до боли знакомое и родное.

Наверное, это потому, что я сам его создал. И сам же случайно выпустил.

Я торопливо утаптываю снег, снимаю заплечный мешок, и достаю теплую подстилку -предстоит нешуточная битва.

Чудовище тоже устраивается поудобней - оно знает, что грубая физическая сила здесь не поможет, а для битвы образами и чувствами нужно, чтобы ничто постороннее не отвлекало. Ни затекшие ноги, ни холодный снег.

Я ложусь на подстилку. С запоздалой досадой понимаю, что ночью следовало выспаться - сонливость тяжелой стеной обрушивается на меня. А это значит, что у меня сегодня будет два врага - созданное мной чудовище и моя усталость.

...Я начинаю осторожно приближаться к врагу. Я знаю, что он так же внимательно оглядывает меня, стараясь нащупать наиболее слабое место в моей обороне. Он знает, кто я такой, и потому будет действовать с удвоенной осторожностью.

...А зря я не развел костер, было бы теплее. Сухие сучья весело потрескивают, заглушая вой вьюги, и холод отступает. Сейчас мне тепло и уютно, я прихлебываю из огромной кружки горячий душистый чай, и жизнь снова кажется чертовски привлекательной штукой. Я еще раз отхлебываю обжигающей жидкости, поправляю меховую накидку, и смотрю в темноту за жарким костром. Из окутанного мглой леса, к огню, летят светлячки. Я любуюсь их красноватым свечением, и тем, как дружно они кружатся кажется, будто они специально выдерживают расстояние друг от друга. Два горизонтальных ряда, по пять в каждом. Запах дыма смешивается с запахами летнего леса, и мне кажется, что я почти счастлив. Вот только что-то непонятное беспокоит меня... Будто и не должен я сейчас сидеть перед веселым костром, а обязан совершать нечто героическое и достойное всяческого поощрения... И эти странные светлячки...

Внезапно я вспоминаю о плоской фляжке, наполненной настойкой из редких тайных трав. И как это я позабыл о ней!

Я отцепляю фляжку, и делаю из нее хороший глоток. Огненная жидкость враз окатывает меня горячей волной, и я расслабляюсь окончательно. Осторожно завинчиваю крышку и прикрепляю флягу обратно к поясу. Мне сейчас удивительно хорошо, и я укладываюсь спать. Любой герой заслуживает отдыха. Особенно такой, как я... Ласковый ветерок трогает мое лицо, и я улыбаюсь, глядя на зависших надо мной светлячков. Спокойной ночи...

...От удара я увернулся в последний миг, и чудовище разочарованно взревело. Еще не очнувшись окончательно, я ударил по нему волной боли. Удар развернул врага, и отбросил далеко назад - за темный барьер, куда я не мог мысленно дотянуться.

Я полностью очнулся, и вместе с этим ко мне пришла ярость. Чудовище умело воспользовалось моей усталостью, и искусно усыпило меня. Этого я своему созданию никогда не прощу.

Взревели трубы, и рыцари в сверкающих латах окружили плюющееся чудовище. Лучники принялись осыпать его отравленными стрелами, и оно взвыло от нестерпимой боли.

Страшный зверь с ревом кинулся на людей, вгрызаясь в стену живых тел, и вот уже вырвался из окружения. Принялись стрелять солдаты в серебристых скафандрах, они погнали врага к заранее приготовленной ловушке, подстегивая зеленоватыми лучами бластеров. А вот и западня: чудовище с разбегу прыгает, и тут же проваливается в глубокую яму с острыми кольями на дне. Зверь кричит от боли, ворочаясь на окровавленной земле, а затем внезапно распадается на тысячи ядовитых пауков.

Насекомые проворно карабкаются по стенам, и кажется, вот-вот уйдут.

Я улыбаюсь, и ослепшие от старости колдуны, окружившие яму, начинают творить страшное заклинание. Воздух над ямой вспенивается, и вот уже огромное пульсирующее покрывало, состоящее из призрачных нитей, плотно накрывает ее.