Триумф великого комбинатора   ::   Леонтьев Борис

И в полку писателей находятся такие, кто, подспудно уловив чаяния читателей, оживляют персонажей мульти-пультяшек. Такими сочинителями движет, думается, не только жажда "вернякового дивиденда" и честолюбие. Несомненно, им безумно интересно конструировать продолжение жизни известных на весь свет литературных героев. При этом, конечно, внимания и чести со стороны "продолжателей великого дела" удостаиваются книги лишь самые читаемые, популярные, – "вечные". Так, некий граф Амори написал за Боккаччо вторую серию "Декамерона", Иммерман, Бюргер и наш Влодавец продолжили описание похождений барона Мюнхаузена Распэ, Хозарский – Тартарена из Тараскона Додэ, Честертон -Дон-Кихота Сервантеса; заставил вновь заржать ершовского Конька-Горбунка Потапов. Лавры Даниэля ощипали в семи местах -Ружемон, Гофман, наш Голуб и еще четверо писателей-эпигонов рвали очерченный мэтром круг приключений Робинзона Крузо. Не обделен вниманием, вестимо, и бравый солдат Швейк; в "реанимационной мастерской" имени Гашека, подарившего этого неисправимого оптимиста миру, поработали с засученными рукавами чех Ваняк и русский Слободской. И это – еще далеко не все известные нам прецеденты пролонгации "вечных книг".

Ну, а что же Ильф и Петров? – с их великим комбинатором? С Остапом Бендером, чьим поистине бессмертным образом буквально пропитаны атмосфера, воды, недра нашей планеты? Неужели?.. Да, дорогие читатели, – увы! Никто из юмористов – даже самых-самых – не решился, хотя, надо полагать, у них и чесались руки, предстать перед читающим человечеством в образе сочинителя новых похождений героя Ильфа и Петрова. Ни финн Мартти Ларни, ни англичанин Д.Б.Шоу, ни поляк Ян Потемковский, ни даже, по легенде, земляк Остапа турок Азиз Несин! Да что там иностранцы! Мог попробовать силы Булгаков, Зощенко мог, Остап (siс!) Вишня! А где были и есть те же Эрдман (с Вольпининым или без), Задорнов, Жванецкий, Казовский? Где г-да Арканов, Марчик, вездесущий Коклюшкин? Впрочем, их всех можно понять. Большая это ответственность – писать за классиков. Хотя и зело заманчиво. В случае чего – не оберешься позора, задолбают, ославят. Имена опозоришь – свое и О.И.Бендера. Лучше уж писать мелкое, да свое, подкожное.

Но – выискался один! Рискнул придумать, написать (смешно!) и опубликовать версию пост-ильфопетровской судьбы Остапа Бендера, оживить манекен, предоставить русским читателям (пока русскоязычным, а там видно будет!), – бойцам всемирной армии "бендерманов", – возможность пообщаться с любимым (несмотря ни на что) великим комбинатором, поставленным в новые условия, узнать, какие еще аферы он изобрел. Этот один – Борис Леонтьев. Кто же он – рискач (рискун? – как там правильно по-русски? В общем, от слова "риск") Леонтьев. Его фотографии пока еще не ходят по рукам, их не вывешивают, подобно портретам поэта Фомы Несдержанного, на фасадах железнодорожных и автовокзалов, нет их и в энциклопедиях ("все еще впереди", как напевал Марк Бернес, и "то ли еще будет!", как вторит ему Алла), поэтому дам словесное описание, – так сказать, литробот прест... фу ты!.. рискача. Представьте себе крепко сбитого, по-королевски (имеется в виду С.П.Королев) большеголового, совсем еще молодого (до 30 лет) человека с черными, под смоль, густыми прямыми волосами, без бороды и усов, но зато с (извините за штамп!) открытой, несколько насмешливой улыбкой, похож одновременно на А.П.Маресьева, Жана Марэ, Юла Бриннера (в парике, разумеется) и Бориса Полевого.

Учился в МИФИ. Но ни инженерным физиком, ни физическим инженером Леонтьеву работать не привелось – помешала (если бы речь шла о представителе предыдущих поколений, сказал бы: война) перестройка. Он стал писателем и главным редактором издательства "МиК".