Урок астрономии   ::   Розов Павел Владимирович

То ли от этих одежд, то ли от самого мальчика исходило сияние настолько яркое, что глазам было больно смотреть на него.

Мальчик сидел в непринужденной позе, свесив одну ногу, с легкой улыбкой наблюдая за опешившим стариком. В своем золотом нимбе на фоне серого унылого ландшафта городского пустыря он казался настолько неуместным, что Галилей с трудом уверил себя, что он не спит и все это ему не снится.

Появление ангела как такового его удивило намного меньше: он уже давно готовился к подобной встрече и к тому разговору, который за ней должен последовать.

Он понял, что ангел явился именно к нему, а, может быть, и за ним.

- Здравствуй, Галилео Галилей, - просто сказал ангел. Словно прозвенел серебрянными колокольчиками.

Галилей дерзко вскинул на него взгляд, сам удивившись своей смелости, хотя удивляться здесь было нечему: если уж пришлось ему снова повстречать противника, то этот поединок будет вестись по-крайней мере честно и по правилам. Тут он снова вспомнил о произошедшем сегодня, и потупился.

- Здравствуй. Но ты опоздал. Галилея больше нет, он умер сегодня.

- Это неправда. Галилей стоит передо мной.

Галилей проглотил колючий ком, застрявший в горле, и снова посмотрел на собеседника.

- Я отрекся сегодня. Отрекся по всем пунктам. Они заставили меня...

- Я знаю. Не держи на них зла. Они слепы и потому боятся всего нового и незнакомого. Но ты не должен был сдаваться.

- Что я мог поделать? Я стар и слаб...

Ангел свесил вторую ногу и наклонился к нему.

- Все люди слабы. Такова их природа, но одни из них при этом правы, а другие - нет. И правоту свою должны отстаивать.

Астроном беспомощно развел руками:

- Но я сдался. Теперь все это уже не имеет никакого значения. - И хоть он и понимал, с кем разговаривает, он повернулся, чтобы уйти. Продолжать этот разговор не было никакого смысла.

- Постой! - услышал он сзади и остановился. - Да, ты сдался. Но разве ты чувствуешь себя побежденным?

Галилей хотел сказать, что именно так он себя и чувствует и что это, пожалуй, самое мягкое определение, но вдруг дыхание его сперло, а сердце забилось гулким колоколом. Он почувствовал, что же все-таки крылось за этими скупыми фразами, оброненными ангелом. Он заговорил медленно, подбирая слова, не давая своему предположению превратиться в уверенность.

- Ты хочешь сказать, что я не побежден. Что я прав. Значит... - голос его сорвался на шепот: - Значит, она все-таки?... - он опять не смог выговорить самое главное.

Он испугался, что не получит ответа на свой вопрос, его приговора, приговора самой высшей инстанции. Он был уже почти уверен в том, каков ответ на его вопрос, но он хотел услышать это из ЕГО уст. Галилей пытливо уставился на мальчика, губы его дрожали.

И тут мальчик совершенно неожиданно рассмеялся. Его смех показался Галилею лучшим из того, что он слышал в своей жизни - этот смех дарил надежду.

- Ну конечно же! Конечно она вертится! И тебе это известно не хуже, чем мне!

От этих слов старый астроном покачнулся и едва устоял на ногах.

Кажется, ангел говорил еще что-то, но Галилей его не слышал. В глазах потемнело, и ему понадобилось некоторое время, чтобы справиться с собой. А когда он снова открыл глаза и посмотрел на ограду, там уже никого не было, мальчик исчез без следа.

И хотя Галилей еще о многом хотел его спросить, он не очень жалел, что не успел этого - ведь он узнал самое главное.

То, ради чего теперь стоило продолжать жить. И пусть над ним будут смеяться одни и презирать за трусость и предательство другие - он получил оправдание из рук высшего судьи, а все остальное уже не имеет значения. Он все равно будет знать, что прав он, а не все эти глупцы, погрязшие в собственном невежестве. И он знал, что этой правоты теперь у него не отнимет никакой трибунал ни отречениями, ни пытками, ни смертью.