Я хочу домой !   ::   Михалков Сергей Владимирович

И вы должны вести себя как джентльмены, как порядочные люди, а не как голодные волчата. Помните, что вы счастливчики. Я сам отобрал вас из ста двадцати таких же дармоедов, как вы. (Смотрит на Сашу.)

Владис. Мы вам очень благодарны, мистер Упманис!

Упманис. То-то!.. Не всегда же я вас наказываю. Это надо ценить.

Владис. Мы это ценим, мистер Упман!

Упманис. К сожалению, вместо благодарности некоторые из вас предпочитают упрямиться и нарушать порядок, раз навсегда заведенный в нашем приюте. Садитесь к столу и ждите. Ждите моей команды.

Мальчики садятся за стол. Упманис и служащий с кастрюлей

уходят.

Толя (смотрит в тарелку с кашей). С маслом!

Все смотрят в тарелки с кашей.

Саша. Когда я был маленький, моя мама кормила меня тоже белой кашей.

Толя. На молоке? Она была на сгущенном молоке, я знаю.

Владис (Толе). Положи ложку. Упман сказал, чтобы мы ждали его команды.

Толя. Я только попробую... (Пробует кашу.) Мы никогда еще не обедали два раза в день...

Саша. Зато нас иногда сажали по два раза в карцер.

Владис. Надо слушаться, тогда не будут сажать. Я слушаюсь, и меня не наказывают. Я еще ни разу не сидел в карцере.

Саша. Тебе хорошо говорить: ты латыш, и мистер Упманис тоже латыш. А я русский! Мистер Упманис русских не любит.

Владис. Это потому, что русские не любят латышей.

Саша. А Смайда сказала, что это неправда. Она тоже латышка.

Толя. Еще она сказала, что я, может быть, тоже русский.

Владис. Ты поляк.

Толя. Почему я поляк?

Владис. Мистер Скотт сказал, что ты поляк.

Толя. Я не поляк.

Владис. Ты самый настоящий поляк. Я латыш. (Саше.) Ты русский. (Толе.) Ты поляк. (Молчавшему до сих пор Жене.) А ты кто?

Женя. Я еще не знаю. Мне еще не сказали, кто я... (Жадно смотрит в свою тарелку.) Я все-таки попробую...

Женя пробует кашу. Входит Упманис. Женя ест кашу.

Мальчики видят Упманиса, но никто не предупреждает Женю

об опасности. Упманис подходит сзади к Жене и несколько

раз тычет его лицом в тарелку.

Упманис. Я, кажется, ясно сказал: ждать моей команды! Разве была команда есть кашу?

В столовую входят Скотт и Додж. На груди у американки

фотоаппарат с открытым объективом, в руках блокнот.

Мальчики вытягиваются при виде начальства. Женя вытирает

лицо, запачканное кашей. Скотт вопросительно-недовольно

смотрит на Упманиса.

Детские шалости, мистер Скотт!

Скотт (улыбающейся Додж). Дети всегда дети! Вы можете приступить к съемке.

Додж. Олл райт!

Упманис, поймав взгляд Скотта, подает мальчикам знак.

Мальчики складывают на груди руки для молитвы.

Упманис. Дети, прочтите молитву!

Мальчики (вместе). Благодарим тебя, боже, ниспославшего нам земную пищу щедрой рукой!

Саша (тихо добавляет). Второй раз!

Скотт. Дети могут сесть.

Мальчики, давясь от смеха, садятся к столу и берутся за

ложки.

Додж. Вот так!.. Пусть они улыбаются!

Скотт. Дети, я просил бы вас не шевелиться! Улыбайтесь!

Упманис. Не шевелиться! Улыбаться!

Додж. Олл райт! (Снимает.) Еще раз!.. (Снимает.)

Скотт. Теперь мы пройдем к малышам. Они ждут нас.

Скотт и Додж уходят. Мальчики жадно едят кашу. Упманис

подходит к Саше и больно хватает его за плечо.

Упманис. Что ты сказал во время молитвы?

Мальчики торопятся доесть кашу, давятся.

Саша. Я сказал: "Благодарим тебя, боже, ниспославшего нам земную пищу щедрой рукой второй раз!"

Упманис. Зачем ты сказал "второй раз"?

Саша (морщась от боли). Я не говорил второй раз, я это сказал только один раз.

Упманис. Ты еще пробуешь шутить? Это тебе дорого обойдется! Я тебе покажу, как портить молитву! Ты у меня еще завоешь, русский волчонок!

Тащит Сашу из-за стола. Толя доедает кашу из Сашиной

тарелки.

Саша. Разве я сказал неправду? Нас ведь сегодня второй раз накормили! Второй раз!

Упманис.