Как я был вундеркиндом   ::   Машков Владимир Георгиевич

На площадке я нажимаю кнопки сразу трёх лифтов и жду, какой придёт первым.

Наш дом – самый высокий в городе, в нём – двадцать этажей. Да ещё архитекторы поставили его на горку. Поэтому с последнего, двадцатого, виден весь город, а с нашего, десятого, – только полгорода.

Щёлкнула кнопка – остановился лифт. Раздвинулись дверцы, и мне показалось, что в кабине пожар. Но тут же я улыбнулся – в лифте был Гриша, а пылала его голова. Гриша такой огненно-рыжий, что, лишь глянув на него, невольно ищешь глазами ведро с водой или шланг – поскорее залить этот огонь, как бы и в самом деле пожар не случился.

Я очень обрадовался Грише, потому что не видел его, наверное, сто лет. Да, точно, мы не виделись друг с другом сто лет.

– Видал? – вместо приветствия Гриша распахнул куртку и показал бинокль в чёрном футляре.

– Настоящий? – Я облизал губы.

– А то какой?! – фыркнул Гриша. – Настоящий, военный. Мне дядя Витя дал.

Дядю Витю, полковника-артиллериста, я знал, он жил на седьмом этаже.

– Насовсем? – я не сводил глаз с бинокля.

– Само собой, – сказал Гриша. – Бери, говорит, Григорий, и храни на память о нашей дружбе.

– А зачем тебе бинокль? – неожиданно спросил я.

Хотя сам прекрасно знал, зачем нужен человеку бинокль, – видеть то, что никто не видит.

– Пока секрет, – напустил на себя загадочный вид Гриша.

Конечно, я не ждал, что Гриша выложит тут же всю правду, но всё-таки обиделся.

– Молодые люди, вы едете или беседуете? – К лифту подошёл сосед – толстяк с папиросой в зубах.

– Едем, – сказал я.

В молчании мы спустились вниз, и на площадке первого этажа Гриша шепнул мне:

– Выходи днём, вместе поглядим…

Гриша подмигнул и похлопал по чёрному футляру бинокля.

Я лишь кивнул, потому что отвечать было некогда – я опаздывал в школу.

Прямо перед нашим домом, если спуститься в долину, как любит говорить мама, находится школа. За ней – другая, выложенная из тёмно-красного кирпича, очень красивая да ещё с бассейном.

Но эти школы не для меня. Они обыкновенные, средние. А я езжу в специализированную. И хотя до неё – пять остановок на троллейбусе, я езжу, потому что эта школа с углублённым изучением английского языка. Попросту говоря, английская школа.

Я спускаюсь вниз к остановке, сажусь в троллейбус и достаю из сумки «Робинзона Крузо». Художественную литературу я читаю только в дороге – другого времени у меня нет.

Гляжу на картинку – по тропинке в широкополой шляпе шагает бородатый Робинзон. Неожиданно Робинзон подмигивает мне и хлопает себя по кожаной куртке.

Да это же не Робинзон, а Гриша!

Я закрываю книжку. Легко сказать – выходи днём, вместе посмотрим, а если не получается?

Но что собирается смотреть Гриша?



Между небом и землёй

Класс, грохнув крышками парт, поднялся. Чуть помедлив, встал и я.

– Здравствуйте, дети! – сказала Клавдия Васильевна.

Учительница с улыбкой оглядела всех ребят, а мне еле заметно кивнула.

– Садитесь, дети. Достаньте тетради, проверим домашнее задание.

Я достаю тетрадку по письму, а следом за ней упитанный том «Физики для любознательных». Её мне дал полистать А-квадрат – о нём я ещё расскажу. Тетрадку я кладу раскрытой на край парты. Если Клавдия Васильевна захочет проверить, пожалуйста, я выполнил домашнее задание. Но я уверен, она не захочет.

Клавдия Васильевна прекрасно знает, что я всё знаю, и потому почти никогда меня не вызывает.

Школу я люблю, потому что в школе я отдыхаю. Школа для меня единственная передышка перед самым главным. Перед тем, что начнётся, когда прозвенит звонок с уроков.

Поэтому в школе самое важное для меня – набираться сил, не отвлекаться по пустякам и не заниматься всякой чепухой, ну вроде того, чтобы отвечать на уроках.