Жанры книг

Книги жанра «»

Описание Автор
Аватар короля

Нет, Вначале-то всё шло почти неплохо. Целых девять месяцев я спокойно плескался в животе у матери и ни о чём не подозревал.

Но тут вдруг началось.

Сначала какая-то Встряска. Дальше Вообще что-то невообразимое (а воображение у меня тогда, действительно, было плохо развито). И затем я почувствовал, что мир вокруг меня изменился. И изменился, надо заметить, не в лучшую сторону.

А потом я ощутил лёгкий удар пониже спины - первый удар судьбы в моей жизни. И было это так неожиданно и так унизительно, что я непременно заревел.

Так вот всё и началось. Как сейчас помню.

Но жизнь подложила мне ещё одну свинью. Мало того, что я родился, так меня ещё угораздило родиться мальчиком. Ну и что тут такого, спрашиваете? Вам непонятно! Вот смотрите.

Говорят, каждый человек - должник от рождения и всю свою жизнь этот долг возвращает. К примеру, мужчине полагается построить дом, посадить дерево и воспроизвести свой дубликат. Ну а женщина вроде как поддерживает тыловое обеспечение в этих его благородных начинаниях. Ну и не только тыловое.

Но это всё так, общественное мнение, сформированное в ходе тысячелетий исторического процесса. Фигня, в общем. Ведь в придачу7 к этому сам человек тоже начинает для себя выдумывать жизненные цели. Захватить мир, там, или создать произведение искусства. А может - просто, прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно... Короче, вы поняли.

И всё же эти перечни действий носят скорее рекомендательный характер. Во всяком случае, если я не посажу дерево, меня вряд ли расстреляют. Но помимо этого есть и ещё один невыплаченный долг, причём выплачивают его, как правило, только мужнины.

Считается, что нашему государству наплевать на простых граждан. Вообще, страшно далеки от народа все эти публичные деятели. Но вы заблуждаетесь, друзья! В жизни каждой особи мужского пола наступает момент, когда родина даёт понять: она о тебе не забыла! Ты нужен ей!

Так вот, родившись мальчиком, я автоматически взял на себя дополнительные долговые обязательства. Кредитором выступала Российская Федерация. Тогда, правда, её ещё не существовало. Но это не являлось проблемой. Был бы должник, а уж кому отдать долг - найдётся.

1-4/156 < >

День этот все ждали с нетерпением. Нет, никто особенно не горел желанием присягнуть на верность отчизне. Просто следом за присягой маячило обещанное городское увольнение на все выходные. И все ждали этого увольнения, а присяга воспринималась как предшествующая ему формальность.

Всю неделю перед присягой велась практически непрерывная строевая подготовка. Руководил процессом лично майор Гой. На плац вытащили колонки и микрофон, в который Гой подавал команды. В теньке встали два барабанщика. Сзади поставили две канистры с водой - утолить жажду в перерыве. И вот сразу после завтрака и до самого обеда мы каждый день дружно репетировали проход по плацу торжественным маршем.

Наконец наступил этот знаменательный день. Подъём и завтрак перенесли на два часа раньше. Сразу’ после завтрака мы всем скопом отправились получать автоматы. А затем, вооружившиеся, выстроились перед плацем. А часть уже наполнялась гражданскими лицами. Толпы родственников в разноцветной одежде, которую немного странно было видеть после армейской «флоры», брели к плацу.

Вскоре и подготовленные к принятию присяги войска тоже проследовали на плац. Всё было готово. Солдаты на месте. Родственники на месте. Приглашённые гости на месте. На месте майор Гой, начальник штаба и офицеры, руководящие принятием присяги. Не хватало одного. Комбрига.

И вот на дорожке к плацу показалась шарообразная фигура.

- Бригада, равняйсь! - рявкнул начальник штаба. - Смирно! Равнение налево!

Солдаты бросили левую руку на цевьё автомата и повернули головы. Оркестр заиграл приветственный марш. Начальник штаба взял под козырёк, повернулся на девяносто градусов и походкой робокопа направился на доклад к комбригу.

В это время с левой стороны на плац вкатился живот. По мере приближения живота к рядам войск солдаты заметили, что снизу’ из него торчат ножки, а сверху’ выросла голова. А вся эта конструкция вместе была командиром части. Однако никто не удивился таким внешним данным комбрига. Потому’ что ему следовало оправдать свою фамилию. Если бы командир бригады полковник Толстый был худым, это могло вызвать у солдат когнитивный диссонанс. Когнитивный диссонанс, в свою очередь, мог включить солдатское мышление. А думать солдату’ не положено. Поэтому’ полковник Толстый толстый.

Начальник штаба доложился. Полковник Толстый нас поприветствовал и поздравил. Знамённая группа притащила боевое знамя части. И мы торжественным маршем отправились принимать присягу. Ну, приняли, конечно. Вернулись на свои места. И начали слушать поздравления.

Приоритетное право было у комбрига. Поэтому’ первым делом мы выслушали чудовищный по своей бессвязности поток слов, из которых интуитивно можно было составить речь. Затем к делу’ подключился отец Дмитрий - внештатный священник части и штатный - близлежащей церкви. Отец Дмитрий умел говорить складно и красиво. А ещё он умел говорить не переставая. Поэтому,зная по беседам в клубе эту’ его способность, мы собрались с силами и приготовились стоять ещё как минимум полчаса. Однако священник пожалел солдат и ограничился лишь общими поздравлениями, не вдаваясь в подробности. Далее свой вклад внесли представители местной администрации. Следом мы услышали произнесённый бесцветным голосом набор шаблонных фраз. Это в принудительном порядке выступил представитель отслуживших полгода срочников. Потом на сцену’ поднялась одна из солдатских матерей. И если офицерский состав желал нам отслужить честно и достойно, то она оказалась более искренней и пожелала отслужить нам поскорее. Затем слово, наконец, вновь взял Толстый. Он также бессвязно обрисовал родителям процедуру ухода их детей в городское увольнение, иные технические моменты и детали, после чего мы, наконец, услышали

долгожданное:

- Разойдись!

И плац немедленно наполнился людьми. Родители кинулись со своих мест искать сыновей. Солдаты в поисках знакомых лиц отправились им навстречу. В сложившейся неразберихе я только через несколько минут сумел найти

своих.

Толпы срочников и их родителей принялись бродить по территории части. Но недолго, поскольку' вскоре началась выдача увольняшек. И не прошло и получаса, как мы уже, сдав автоматы, выходили за ворота КПП и садились на автобус - чтобы не возвращаться сюда до воскресенья.

а остальные - по пятьдесят тысяч, чем если все вместе будут зарабатывать по двадцать на брата. Это, конечно, справедливо, но двадцать меньше, чем пятьдесят.

- Рафаилов, опять ты здесь! А ну пошли за мной! - старший прапорщик Передрий вырос за моей спиной и посмотрел на дежурного суровым взглядом. Срочник принялся с серьёзным видом набивать ключом морзянку, а я отправился за своим начальником, поймав себя на мысли о том, что хочу поскорее Выбраться из мира, где Есе получают на завтрак перловку в мир, где кто-то ужинает в ресторанах, а кто-то варит пельмени. Пельмени, знаете ли, хоть и не бифштекс, но повкуснее перловки будут.

Самым лютым нашим дедом был, безусловно, Жека Медведев, или просто Медведь. По слухам - хотя мы в них слабо верили - когда-то Медведев был отличным парнем, весёлым и приятным в общении. А потом на нём погладили белугу.

Белугой на армейском сленге именуется зимнее нательное бельё. Что-то вроде пижамы. И вот как-то раз, когда я ещё даже не получал повестку в военкомат, Медведева загнали в бытовку его предшественники, нагрели утюг и стали им ездить ему по спине. Ожоги на спине через какое-то Бремя зажили. А мозг, похоже, так и остался частично обожжён.

С тех пор у Медведя начались приступы невменяемости. Глаза его в такие минуты становились стеклянными, и в них не читалось ни одной мысли. Единственное, что в них плавало, - холодная злоба и ярость.

А действия напоминали игру трёхлетнего ребёнка. Как-то раз он подошёл к урне и начал беспорядочно выкидывать из неё всё содержимое, заявив, что там должна быть бутылка. Из ведра вылетали и двухлитровые от колы, и литровые от «Фанты», и поллитровые от «Спрайта», но они его не устраивали. В конце концов, он всё раскидал, заставил нас собирать и удалился.

Ночные развлечения Медведева тоже носили элемент безумия. Однажды он где-то раздобыл игрушечный пистолет-воздушку. Выглядел он, впрочем, как настоящий ПМ. И вот он принялся бродить по взлётке, решая, кого Выбрать своей жертвой.

Моя кровать располагалась как раз возле центрального прохода, да ещё и первой по ходу движения. Так что долго искать не пришлось.

Я почувствовал, как кто-то со всей дури двинул мне по почкам. Перевернулся. Мне в морду упёрся пистолет, а на заднем плане блеснули бешеные глазки Медведя.

- Ты терпила! - заявил он. - Теперь это будет твоё имя.

Я попробовал возразить. Последовала серия ударов по корпусу.

- Сука, я те ща башку прострелю! С сегодняшнего дня тя зовут терпила. Понял?

Я молчал.

Последовала новая серия ударов.

- Понял?

- Понял.

- Как тебя зовут?

- Саня.

Очередная серия.

- Как тебя зовут?

Молчание.

Сила ударов возросла. Частота увеличилась. Область мозга, отвечающая за боль, вступила в дискуссию с участком, содержащим чувство собственного достоинства. Её аргументы с каждым разом становились всё сильнее, поэтому’ вскоре чувство собственного достоинства признало своё поражение в споре.

- Как тебя зовут? - повторил Медведь.

- Терпила, - еле слышно отозвался я.

- Не слышу!

Я повторил.

- Громче!

Я прибавил уровень звука.

- Ещё громче, сука! - потребовал Медведев и для верности ещё пару раз мне двинул.

Добившись, чтобы мой ответ услышала вся казарма, он наставил на меня воздушку и приказал:

- Вставай.

Встав напротив меня с пистолетом на вытянутых руках. Медведь начал меня допрашивать.

- Сколько раз ты подтянулся сегодня на зарядке?

- Десять, - соврал я.

- Какой вес ты выжал?

- Шесть тысяч триста пятьдесят Ньютонов, - вспомнил я физику’.

- Отныне у тебя будет новое погоняло. Теперь тебя будут звать Ньютон.

Я охотно согласился. Лучше зваться именем учёного, чем...

- Как тебя теперь зовут?

- Ньютон! - отрекомендовался я.

- А как твоё старое погоняло?

Блин.

- Терпила, - вновь заткнул я собственную гордость.

- Твоё новое погоняло?

- Ньютон.

- А теперь соедини старое и новое вместе! - пришла Медведеву гениальная мысль.

На его лице впервые вместо тупого бешенства появилась эмоция. А именно - улыбка.

- Терпила Ньютон! - произнёс я и, несмотря ни на что, тоже не сдержал улыбки. А потом и смеха. Ну, если уж я в такой ситуации готов посмеяться над собой, значит всё не так плохо.

А Медведь зарядил пистолет и сменил тему’ допроса.

- Сколько денег ты мне должен? - грозно спросил он, вновь наставив на меня оружие.

- Шесть тысяч триста пятьдесят долларов!

Диалог принимал юмористический оборот.

- Когда ты мне их отдашь?

- Когда ограблю банк.

- У тебя есть родственники?

- Да. У меня есть брат.

- Где он?

- Сидит в тюрьме.

- За что его посадили?

- За ограбление банка.

- Какой банк он ограбил?

- Северный.

- Это была его миссия?

-Да-

- Какая твоя миссия?

- Грабить банки.

- У вас общая миссия?

- Да. Мы делаем одно дело.

- Какой банк ты должен ограбить?

- Южный.

- Почему не Северный?

-Там нет денег. Его уже ограбили.

- Где деньги?

- В надёжном месте.

- На кого ты работаешь?

- На узел связи.

- Это название вашей банды?

- Нет. Это её образ жизни.

- Кто главарь вашей банды?

- Эта фамилия слишком известна, чтобы её называть.

- Ты его боишься?

- Да. Он может меня убить.

- Я тоже могу тебя убить. Причём гораздо раньше.

-Мм... Да?

- Не сомневайся.

- Блин.

-Ага.

- Ну хорошо. Его зовут Евген. Это всё, что я о нём знаю. Он страшный человек.

- Кто ещё в вашей банде?

- Наёмный убийца.

- Как его зовут?

- Крыл.

- Что он делает?

- Убивает.

- Кого?

- Всех.

- Всех людей?

- И не только людей. Он мучает животных. Давит насекомых. Уничтожает растения. Он разрушает дома. Ломает технику* Портит мебель. Сжигает книги. Съедает пищу* Выпивает коньяк. Закуривает сигару. И ложится спать.

- Это всё, чем он занимается?

- Да. Так проходит его обычный день.

- Кто ещё входит в вашу банду.

- Мешок.

- Кто он?

- Я не знаю. Я видел его всего четыре раза. Но думаю, что он серый кардинал.

- За что он получил такое погоняло?

- Он потрошит людей как мешки. Сам видел.

- Понятно. Кто ваш бухгалтер?

- Вася.

- Вася?

- Конечно Вася. Но это не настоящее его имя. На самом деле его зовут Ледышка.

- Почему его так назвали?

- За его хладнокровие.

- У него холодная кровь?

- Очень. Когда я с ним здороваюсь, надеваю перчатку:

- Я знаю, что в вашей банде есть шестёрка. Кто это?

- Это Абро.

- Что он делает?

- Всё, что скажет ему Евген.

- То есть если Евген скажет ему- с девятого этажа прыгать, он будет прыгать?

- Да. Он делает это по воскресеньям.

- Чем он занимается в другие дни?

- Прыгает с третьего этажа.

- Зачем?

- Тренируется.

- Кто ещё есть в вашей банде?

- Прокажённый.

- Где он?

- В реанимации. Я никогда его не видел. Его хотела прикончить конкурирующая банда. И им это почти удалось.

- Что помешало?

- Совесть.

- Совесть? Что это такое?

- Я не знаю.

- Очевидно, это новый вид оружия?

- Возможно.

- Где оно хранится? В оружейке?

- Нет. Его нет на территории части. Российская Армия вообще его не имеет. Им владеет только один человек.

-Кто?

- Наш крёстный отец.

- Кто он?

- Майор Александров. Прозвище - Иваныч.

- Он страшный человек?

- Нет, нестрашный.

- Но вы его боитесь?

-Нет.

- Почему же вы ему подчиняетесь?

- Мы его уважаем.

- Что это значит?

- Я не могу тебе этого объяснить. Ты не поймёшь.

- Я узнал от тебя всё, что хотел. Теперь ты мне больше не нужен. Прощай!

С этими словами Медведев делал мне в голову холостой выстрел, я картинно падал и в душе радовался, потому7 что наконец-то мог лечь спать. Не вечным сном, но хотя бы до подъёма.

100-101 / 156 < >

Вопрос «А вдруг завтра Война?» в Вооружённых силах совсем не абстрактный, а самый что ни на есть реальный. Для этого создана целая мобилизационная группа под руководством заместителя начальника штаба, подробно прорабатывающая порядок действий при введении военного положения. А для того, чтобы к объявлению войны был готов и личный состав, каждый год проводится тренировка по мобилизации и оповещению.

Всё начинается с передачи сигнала боевого управления. Это комбинация цифр и кодовое слово. Кто придумывает эти слова, я не знаю, но человек этот явно не лишён гениальности. Слова эти великолепны в своей абсурдности. Их, как правило, не существует, но звучат они как обычные слова. Как объяснял начальник узла связи, это результат синтеза двух слов. Скажем, взяли «март», взяли «апрель» - получили мартель. Так были получены стендовик, вислятка, олевск, ленивый и даже виброштык. А между тем, один такой вот алеурометр может поднять в воздух целую эскадрилью и отправить бомбить другую страну.

А сигнал о начале и окончании учений звучал, кажется, как «неважный эпилог» или как «осторожный победитель». При получении такого сигнала дежурный по бригаде оповещал все подразделения об объявлении общей тревоги и степени готовности. Степень готовности определяла необходимость получения оружия и выдвижения из пункта постоянной дислокации с открытием запасного командного пункта.

Все роли были заранее расписаны. Дневальные охраняют подразделение, дежурный выдаёт оружие, связисты бегут на посты, местные призывники едут на оповещение командного состава согласно маршрутам, водители выводят сбои аппаратные из боксов, а остальной контингент дружно опустошает оружейку, тащит всё на себе в парк и грузит в машины. Ящики с автоматами и патронами с трудом утаскивали на себе шесть крепких парней, поэтому все с нетерпением ждали, когда же учения закончатся.

Я же, наоборот, был очень доволен - меня записали основным посыльным по одному из маршрутов оповещения. Поэтому я, поднявшись по тревоге, не получая автомата, в каске и с вещмешком выдвинулся к штабу. Мимо меня из учебной роты пробежало зелёное резиновое чудовище. Это был солдат, отвечающий за радиационную защиту и облачённый в общевойсковой защитный комплект и противогаз. Он, распугивая окружающих и вселяя ужас в сердца тех, кому’ попадался на глаза, двигался в том же направлении, что и я - докладываться дежурному’ по бригаде. Я мысленно пожалел дежурного: увидеть такое исчадие ада в пять часов утра - удовольствие сомнительное.

Впрочем дежурным в тот день был майор Гой, И УДИВИТЬ его чем-то было сложно. Когда я ему доложился, он заявил:

- Боец, я когда жене в любви признаюсь, я громче говорю!

Я повторит сбой рапорт громче, чем признание жене майора Гоя, после чего загрузился в автобус и, как в студенческие годы - заснув головой на стекле, -отправился в родные края.

Когда утренняя публика, спешащая на работу, увидела выскочивших из зелёного автобуса парней в касках и бушлатах, послышались Возгласы «Война началась’», а мы тем Бременем побежали к одной из многоэтажек, в квартирах которой базировались офицеры нашей части. Перебудив всех их родственников, а заодно и ещё полподъезда, мы обнаружили, что все и без нас давно уехали в часть, получив сигнал по автоматическому телефонному’ оповещению, записанный голосом старшего прапорщика Передрия, и двинулись обратно в часть помогать таскать вытащенные в парк ящики с боеприпасами.

Серия учебных тревог спустя неделю закончилась, а у меня в памяти до самого дембеля оставались приятные воспоминания об открывшей мне дверь дочке комбата в домашнем платьице...

141-144 / 156 < >

Серия: Победитель, Темные охотники, Книга, Странник, Магфиг, Проводник, Новый мир, Грань, Сказки для взрослых, Bernie Gunther, Отступник, Лабиринт, Охотники, Аналитик, Ветер, Часть, Искусство войны, Новая жизнь, Античная наркомафия, Экспансия. История Вселенных, Королевская кровь, Хонор Харрингтон. Венец рабов, Имена, Созерцатель,
 
Вдребезги: GREEN DAY, THE OFFSPRING, BAD RELIGION, NOFX и панк-волна 90-х

Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп. Панк-рокеры никогда не были по-настоящему успешными или знаменитыми, и так оно и оставалось – пока не произошло обратное. «Вдребезги» – это история о том, как аутсайдеры наконец победили и навсегда изменили ландшафт музыкального мейнстрима.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Уинвуд Иэн  
Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Основанная на богатом документальном и критическом материале, книга представляет читателю широкую панораму развития русского балета второй половины XIX века. Автор подробно рассказывает о театральном процессе того времени: как происходило обновление репертуара, кто были ведущими танцовщиками, музыкантами и художниками. В центре повествования — история легендарного Мариуса Петипа. Француз по происхождению, он приехал в молодом возрасте в Россию с целью поступить на службу танцовщиком в дирекцию императорских театров и стал выдающимся хореографом, ключевой фигурой своей культурной эпохи, чье наследие до сих пор занимает важное место в репертуаре многих театров мира.

Наталия Дмитриевна Мельник (литературный псевдоним — Наталия Чернышова-Мельник) — журналист, редактор и литературный переводчик, кандидат филологических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения. Член Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Автор книг о великих князьях Дома Романовых и о знаменитом антрепренере С. П. Дягилеве.

Чернышова-Мельник Наталия Дмитриевна  
Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой

В книге собраны любовные истории выдающихся балерин XIX — начала XX в. Читатели узнают о любовном треугольнике, в котором соперниками в борьбе за сердце балерины Екатерины Телешевой стали генерал-губернатор Петербурга, «храбрейший из храбрых» герой Отечественной войны 1812 года М. А. Милорадович и знаменитый поэт А. С. Грибоедов. Рассказано о «четверной дуэли» из-за балерины Авдотьи Истоминой, в которой участвовали граф Завадовский, убивший камер-юнкера Шереметева, Грибоедов и ранивший его Якубович. Интересен рассказ о трагической любви блистательной Анны Павловой и Виктора Дандре, которого балерина, несмотря на жестокую обиду, спасла от тюрьмы. Героинями сборника стали также супруга Сергея Есенина Айседора Дункан, которой было пророчество, что именно в России она выйдет замуж; Вера Каррали, соучастница убийства Григория Распутина; Евгения Колосова, которую считают любовницей князя Н. Б. Юсупова; Мария Суровщикова, супруга балетмейстера и балетного педагога Мариуса Петипа; Матильда Мадаева, вышедшая замуж за князя Михаила Голицына; Екатерина Числова, известная драматичным браком с великим князем Николаем Николаевичем Старшим; Тамара Карсавина, сама бросавшая мужей и выбиравшая новых, и танцовщица Ольга Хохлова, так и не выслужившая звания балерины, но ставшая женой Пабло Пикассо.

Шахмагонова Александра Николаевна  
Музыкальный строй. Как музыка превратилась в поле битвы величайших умов западной цивилизации

Далеко не все меломаны знают, что привычный звукоряд современной фортепианной клавиатуры в свое время считался преступлением против Бога и природы, а споры о нем занимали таких философов и ученых, как Пифагор, Платон, да Винчи, Ньютон и Руссо. Начиная со времен античности и вплоть до века Просвещения соотношения между нотами музыкальной гаммы воспринимались как ключ к познанию устройства Вселенной. Автор этой книги, Стюарт Исакофф, доступно и увлекательно рассказывает о спорах и конфликтах вокруг музыкальных настроек, помещает их в контекст истории искусства, философии, религии, политики и науки. Изобретение современной системы настройки, известной как равномерная темперация, поставило под сомнение представления, незыблемые на протяжении почти двух тысячелетий – а с другой стороны, привело к появлению великой музыки Бетховена, Шуберта, Шопена, Дебюсси и других композиторов…

Исакофф Стюарт  
Высоцкий (9-е изд., перераб. и доп.)

Книга Вл. Новикова — мастерски написанный, неприукрашенный рассказ о жизни и творчестве Владимира Высоцкого, нашего современника, человека, чей голос в 1970–1980-е годы звучал буквально в каждом доме. Из этой биографии читатель узнает новые подробности о жизни мятущейся души, ее взлетах и падениях, страстях и недугах.2

Автор, не ограничиваясь чисто биографическими рамками повествования, вдумчиво анализирует творчество Высоцкого-поэта, стремясь определить его место в культурно-историческом контексте эпохи. «Большое видится на расстоянье», и XXI век проясняет для нас истинный масштаб Высоцкого как художника. Он вырвался за пределы своего времени, и автору потребовалось пополнить книгу эссеистическими «вылетами», в которых Высоцкий творчески соотнесен с Пушкиным, Достоевским, Маяковским. Добавлены также «вылеты», в которых Высоцкий сопоставляется с Шукшиным, Окуджавой, Галичем.

Завершается новая редакция книги эмоциональным финалом, в котором рассказано о лучших стихах и песнях, посвященных памяти «всенародного Володи».

Серия: Жизнь замечательных людей
Новиков Владимир Иванович  
Исаак Дунаевский. Красный Моцарт

Исаак Дунаевский — символ советской эпохи, создатель «советского Бродвея», сумевший из горнила эпохи индустриализации выковать нежнейшие вальсы и хитовые марши: «Широка страна моя родная», «Дорогая моя столица», песни из «Веселых ребят». В реальности жизнь успешного композитора далека от советских штампов и полна неожиданных поворотов. За ширмой веселости скрывался мужчина, страдающий от любви одновременно к двум, а иногда и к трем женщинам; в книге впервые публикуются его тайные письма.

Был ли Дунаевский жертвой эпохи или ее героем? Как он сочинял свои гармонии?

Автор, известный драматург и театральный деятель Дмитрий Минчёнок, препарирует жизнь гения через тонкие срезы встреч с Шостаковичем, Сталиным, Чкаловым, дружбы с Любовью Орловой, Леонидом Утесовым и др. и выводит некий рецепт успеха для творческих личностей, применимый и к современности. В основе книги — многолетние дружеские беседы автора с сыновьями композитора Евгением и Максимом Дунаевскими, а также с его невесткой Риммой Дунаевской.

Серия: Жизнь замечательных людей
Минченок Дмитрий Анатольевич  
Воспитание ученика-пианиста в 5-7 классах ДМШ

В предлагаемом третьем выпуске методического пособия «Воспитание ученика-пианиста» находят дальнейшее освещение вопросы творческого общения педагога с учащимися на новом этапе их обучения, когда все четче проявляются индивидуальные различия в развитии общемузыкальных и профессионально-музыкальных способностей. Много внимания здесь уделяется работе над музыкальными произведениями различных стилей, жанров и овладением сложными исполнительскими навыками. Данное пособие может быть рекомендовано студентам и учащимся музыкальных вузов и училищ при прохождении курса методики обучения игре на фортепиано и педагогической практики. Оно может быть также использовано педагогами музыкальных школ, студий и кружков.

Милич Борис Евсеевич  
Мария Каллас. Дневники. Письма

После громкой публикации во Франции книга воспоминаний величайшей оперной певицы ХХ века Марии Каллас выходит в России. В книгу вошли дневниковые записи, письма, а также редкие фотографии.

«Я написала свои мемуары. Они в той музыке, которую я исполняю – это единственный язык, каким я действительно владею. Единственный способ, которым я могу рассказывать о своем искусстве и самой себе. И в моих записях, насколько они имеют ценность, сохранилась история моей жизни», – писала Мария Каллас.

Все материалы публикуются впервые.


В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вольф Том  
Оперные тайны

Эта книга – роман о музыке, об опере, в котором нашлось место и строгим фактам, и личным ощущениям, а также преданиям и легендам, неотделимым от той обстановки, в которой жили и творили великие музыканты. Словом, автору удалось осветить все самые темные уголки оперной сцены и напомнить о том, какое бесценное наследие оставили нам гениальные композиторы. К сожалению, сегодня оно нередко разменивается на мелкую монету в угоду сиюминутной политической или медийной конъюнктуре, в угоду той публике, которая в любые времена требует и жаждет не Искусства, а скандала. Оперный режиссёр Борис Александрович Покровский говорил: «Будь я монархом или президентом, я запретил бы всё, кроме оперы, на три дня. Через три дня нация проснётся освежённой, умной, мудрой, богатой, сытой, весёлой… Я в это верю».

Казарновская Любовь Юрьевна  
Занимательная музыкология для взрослых

Эта книга обо всем — о том, как устроен мозг музыканта, о том, почему собственный голос так отвратительно звучит в записи, о том, что такое абсолютный слух, как устроена нотная запись, какие гигантские пласты информации можно извлечь из простой программки, которую вы купили перед концертом, о том, какой голос был у Чайковского и Толстого, и это я уж не говорю о том, что древнегреческие философы, которые только что были, казалось бы, все на одно лицо, станут для вас просто как родные.

И, кстати, я привел здесь далеко не все аргументы в пользу того, чтобы вы эту книгу прочли. Бо́льшая часть их находится именно в ней, в книге.

Зисман Владимир Александрович  
Jazz Piano, выпуск 6

Сборник содержит популярные джазовые и эстрадные композиции в адаптированном изложении для фортепиано.

Предназначается для учащихся эстрадно-джазовых отделений детских музыкальных школ и музыкальных училищ, а также для любителей легкой музыки.


Киселев Владимир  
Вольфганг Амадей Моцарт

Автор книги — известный музыковед и филолог — рассказывает о жизни великого австрийского композитора, хотя и короткой, но наполненной важными и интересными событиями, о его творчестве, истории создания наиболее известных его произведений. Предназначается для широкого круга любителей музыки.

Корыхалова Наталия Платоновна  
Иоганн Себастьян Бах

Автор в живой, увлекательной форме рассказывает о жизни и творчестве великого немецкого композитора XVIII века Иоганна Себастьяна Баха.

Предназначается для широких кругов любителей музыки.

Курцман Алиса Сигизмундовна  
Почему Боуи важен

Дэвид Джонс навсегда останется в истории поп-культуры как самый переменчивый ее герой. Дэвид Боуи, Зигги Стардаст, Аладдин Сэйн, Изможденный Белый Герцог – лишь несколько из его имен и обличий. Но кем он был на самом деле? Какая логика стоит за чередой образов и альбомов? Какие подсказки к его судьбе скрывают улицы родного Бромли, английский кинематограф и тексты Михаила Бахтина и Жиля Делёза?

Британский профессор культурологии (и преданный поклонник) Уилл Брукер изучил творчество артиста и провел необычный эксперимент: за один год он «прожил» карьеру Дэвида Боуи, подражая ему вплоть до мелочей, чтобы лучше понять мотивации и характер вечного хамелеона. «Почему Боуи важен» – это признание в любви и путеводитель по гению Дэвида Джонса.

Брукер Уилл  
Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец

В течение многих лет танцевально-двигательной терапией занимались только в США, однако сегодня новые методы и теории, относящиеся к этой области, разрабатываются по всему миру. Авторы этой книги – ведущие специалисты из разных стран – создают широкую панораму истории становления, развития и последних достижений танцевально-двигательной терапии. Разбираются основные понятия, теории, межкультурные особенности танцевально-двигательной терапии, системы описания и анализа движения. Поднимаются вопросы конкретной работы с пациентами: детьми, семьями, взрослыми с психическими расстройствами и пожилыми людьми с деменцией. Все это делает данную книгу уникальным руководством по терапевтическому использованию танца и движения, которое будет полезно не только специалистам и преподавателям, но и широкому кругу представителей помогающих профессий.

Коллектив авторов  
Книга о музыке

«Книга о музыке» — это не только пунктирная и монументальная история европейской музыки, где музыка и музыканты — от героев мифов до современных композиторов и слушателей — спорят с географией, политикой, наукой, градостроительством, нравственностью, психологией и создают собственные версии мироздания. Это еще альбом, карта маршрутов и кардиограмма интимного и социального опыта людей и государств, а также путеводитель по состоянию дел в индустрии: фестивали, оркестры, лейблы, стриминговые сервисы и не только. Еще это краткий каталог старых терминов и новых свидетельств музыкальной одержимости современников — художников, писателей, режиссеров, менеджеров. И, наконец, это рассказ о том, как музыка становится предметом восхищения и расследования, поэтизации и анализа; проще говоря, — звучит.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

О музыкальной клинописи, звукописи, тайнописи, о музыке сна и яви, службы и праздности, политики и техники, а также о вечной надобности воспитательных и похоронных маршей

Голос и музыкальные инструменты. — Колыбельные, военные, магические, дорожные песни. — Античная теория и практика. — Аполлон и Дионис. — Человек и гражданин. — Этнос и этос. — Пластика и звук. — Театр одного Нерона.

О музыке ангелов и музыке от лукавого, страдающем средневековом авангарде и мейнстриме, а также скрепах и их попрании

Григорианское пение. — Первое многоголосие. — Школа Нотр-Дам. — Реформа нотации. — Ars antiqua и Ars nova. — Благочинные и мятежные жанры. — Ваганты и трубадуры. — Многостильные мотеты.

О музыке архитектурных пространств, идей и чувств, о простодушии и неврозах, об изобретении мира заново, о старом театре и новом тексте, а также о пользе трубачей

Нидерландская полифоническая школа. — Итальянские мадригалисты. — Три «М» эпохи Возрождения (месса, мотет, мадригал). — Зарождение оперы. — Слово берет Реформация. — Контрреформация отвечает.

О волнениях и измерениях, видениях и изобретениях, о людях и механизмах, возбуждении чувств и управлении страстями, об опере во спасение и опере спасения, а также спасительной оратории с постным лицом и кантатах для гурманов

Человек Возрождения строит мир барокко. — Волнения и волновые теории. — Теория аффектов. — Изобретение оперы из человеческого голоса. — Орфей-герой. — Монтеверди-автор. — Новые оперные профессии. — Два века оперы, или Галопом по Европам. — Оратория. — Месса. — Кантата. — Бах.

О колесах и орбитах, царях-пастухах и спящих царевнах, призраках оперы и признаках жанров, об акробатике и конструировании, а также ранних пташках и последних ужинах

Бах и клавир. — Квинтовый круг и спектр. — Градиентные стили. — Воцарение солистов. — Галантность. — Клуб хорошего вкуса. — Чудеса координации. — Оркестр. — Симфония. — Концерт. — Камерная музыка.

Как романтизм варит свое эстетическое зелье из идеалов прошлого и будущего, из историзма, национализма, литературной музыки и музыкальной поэзии, варит и пробует, а публике чудится, что она присутствует при сражениях не на жизнь, а на смерть

Фальшивая фуга. — Длинный XIX век. — Воображаемые и реальные музыканты. — Демоны и герои. — История и фольклор. — Программная и «абсолютная» музыка. — Национальные школы. — Артистические культы. — Координаты и транспорт. — Трансцендентные этюды. — Музыкальная переписка.

О костюмированных шествиях, неканонических имитациях и звездных билетах, о человеке в сером и даме с камелиями, восточных половиках и средневековых боевиках, сутанах и котурнах, а также о длинных мессах и маленьких вещах

Книжная полка романтизма. — Репертуарный канон. — Миф и человек. — Оперные приличия и неприличия. — Романтические оратории. — Оконченные и неоконченные поэтические симфонии и поэмы. — Хранители симфонического кольца. — Концертная, салонная и домашняя музыка.

О музыке для собак и птицах бесчеловечности, о темных аллеях и душных оранжереях, индийских и русских ритмах, коробках с шумом и башнях из слоновой кости, о еврейском сапожнике и воздушном шаре, а также о легких людях в тяжелых обстоятельствах

Новые звуки новой жизни. — Диктатура шума и ритма. — Музыка для музыкантов и музыка для всех. — Модерн и модернизм. — «Измы» и «неостили». — Антиэстетика и кабаре. — Музыка революций и новых политических систем. — Музыка войны и мира.

О метрономах и вертолетах, игральных костях и мескалиновых трезвучиях, бумажной музыке и типографском браке, протестных карнавалах и воображаемых империях, а также камешках на берегу и в оркестровой яме

Две доктрины. — Максимализм и минимализм. — Американское путешествие. — Звук, пространство, время. — Искусство кройки и шитья из пленки. — Магнитофон и ЭВМ. — Конкретная музыка. — Случайность и неопределенность. — Повторенье — мать прозренья. — Обнуление слушателя. — Внутри и вне политики. — Места силы и слабости. — Далекий, далекий XX век.

О стенах, камнях, проводах, эфирах, домах, где живут нематериальные звуки, и технологиях на службе живых впечатлений

Как слушали музыку раньше и как слушают теперь. — Садовая и автомобильная музыка. — Коробки для музыки. — Концерты на удаленке и партитуры по переписке. — Музыка без нас и музыка с собой.

О жильных струнах, урезанном Бахе, концертах без аплодисментов и музыке в лифтах

HIP и хиппи. — Дух и буквы. — Исторический педантизм против романтической экзальтации. — Революция реконструкций. — Как написана и как звучала музыка на самом деле. — Как сделать копию без оригинала. — Но правды нет и выше. — Постмодернизм против модернизма, или «Можем повторить».

Об академической музыке и рекорд-индустрии, о старых нотах и новых форматах, о хитах и провалах, а также о тех, благодаря кому мы можем слушать музыку, не выходя из дома

Виниловые пластинки, лазерные диски и цифровые файлы. — Крупные корпорации и одинокие подвижники. — Кроссовер-звезды и кабинетные архивариусы. — Кассовые новинки и забытые шедевры. — Слияние и поглощение. — Пейзаж после битвы.

Как сориентироваться в мире главных симфонических игроков и во что они играют

Монархисты и демократы. — Прогрессисты и консерваторы. — Сумрачные и светлые. — Древние и юные. — Аристократы и босяки.

О революционном романтизме, Небесном граде и просвещении с напитками, а также о студентах, профессорах, бедности и богатстве музыкального наследия

Против рутины. — За сады. — За поля. — За библиотеки. — За кабинеты и дворцы, чуланы и квартиры.

Про синицу в звездном небе, инструменты в умелых руках и нравственный закон в голове

Музыкальный туризм. — Классификации по Борхесу. — Меню из сплошных деликатесов. — Места силы. — Музыка на внос и навынос. — Музыка без коробки.

О безобразных проделках, антиутопиях и войнах, о беспорядочных людях, скромных тружениках и великих комбинаторах, а также об искусстве слышать звук, когда его нет, и правильно размахивать руками

Черти и демиурги. — Компонисты и тактировщики. — Как оградить себя от неприятностей. — Для чего нужны слуховые галлюцинации. — Семья и школа. — Дело ясное и дело темное. — Композитор, исполнитель, дирижер: образование и профессиональные обязанности.

Об исторической забывчивости и колоннах с человеческим лицом, о музыкальном протестантизме и художественном централизме, а также о том, как Каспар Давид Фридрих вглядывается в Антона Брукнера, а Стэнли Кубрик — в Дьёрдя Лигети

Тексты и контексты. — Виноградная гроздочка. — Птички небесные и земные. — Функциональная гармония абсолютизма. — Буря и натиск предромантизма. — Патриотические песни. — Авангардисты и неоклассики. — Музеи: со стенами и без. — Искусство кино.

О преодолении препятствий, интеллектуальном и душевном взаимодействии с музыкой, а также о голосистых русских сопрано

О небесной и земной музыке, Прокофьеве и Шостаковиче, а также о важности колготок на фортепианных уроках

О требовательности Рихтера, музыкальной жизни в СССР и Франции, а также о том, можно ли нарисовать симфонию

О воспитании вкуса, физическом воздействии музыки Малера, а также о пользе слушания с закрытыми глазами

О продвижении русской музыкальной культуры на Западе, преимуществах цифровой эпохи, а также об «Оде к радости» в гипсе

О настройке внутреннего слуха, цветовой гамме разных сочинений, а также о красе ногтей (в буквальном смысле)

О гармонии и гармонике, о Бетховене, Шнитке и Шостаковиче, а также об образах и мыслях, скачущих за плечом

О топологии и транспорте, русской музыке и русской душе, радости и страдании, а также о мелодиях разных лет

Комментарии и иллюстрации к музыкальным терминам для читателей и слушателей

Ганкин Лев Александрович, Бедерова Юлия Александровна, Сокольская Анна  
Танго с берегов Ла-Платы. История, философия и психология танца

Танго — это не просто движение под характерную музыку. Для тех, кто понимает, это некое таинство, которое нереально передать словами. И уж точно танго неправильно называть аргентинским, как это делают очень многие, ибо роль Уругвая в создании и продвижении танго была не меньшей, что и было официально подтверждено ЮНЕСКО в 2009 году. Танго с берегов реки Ла-Платы (Tango Rioplatense) по праву входит в список нематериального культурного наследия человечества.

Книга Сергея Нечаева рассказывает об истории танго, о разных стилях и направлениях танго, о философии и психологии этого удивительного танца. По сути, это первая книга на русском языке, рассматривающая танго не с какой-то одной специфической стороны, а комплексно и в хронологической последовательности.

Книга предназначена для самого широкого круга читателей.

Нечаев Сергей Юрьевич  
Jazzing

В сборник включены джазовые аранжировки популярных классических произведений Бетховена, Шуберта, Шумана, Шопена, Бизе, Грига.

Издание предназначается для широкого круга любителей музыки.

Маркин Юрий Иванович  
Следы помады. Тайная история XX века

Первые два года существования журнала были посвящены публикации перевода книги Грейла Маркуса "Следы помады: Тайная история ХХ века" (1989). Этот пост является оглавлением и содержит ссылки на все главы по порядку. Здесь помещены некоторые иллюстрации, которые не демонстрировались в журнале ранее, а также обложки изданий "Lipstick Traces" на различных языках. Темы, затрагиваемые в этом исследовании и его главные герои: средневековая ересь (Анабаптисты, Братья Свободного Духа, Катары, Рантеры), Великая Французская революция (Сен-Жюст), дадаизм (Хуго Балль, Рихард Хюльзенбек, Рауль Хаусманн, Йоханнес Баадер), леттризм (Исидор Изу, Мишель Мур, Жиль Вольман), ситуационизм (Ги Дебор, Рауль Ванейгем, Мишель Бернштейн, Иван Щеглов), поп-культура (The Orioles, Элвис Пресли, Майкл Джексон), британский панк (Sex Pistols, The Slits, The Adverts, X-Ray Spex, The Mekons) и многое другое.

Маркус Грейл  
Фантастика, Альтернативная история, Боевая фантастика, Героическая фантастика, Детективная фантастика, Киберпанк, Космическая фантастика, Социально-психологическая фантастика, Ужасы и Мистика, Юмористическая фантастика, Фэнтези, Научная Фантастика, Детективы и Триллеры, Боевик, Исторический детектив, Маньяки, Триллер, Детектив, Проза, Проза, Классическая проза, Историческая проза, Современная проза, Контркультура, Советская классическая проза, Любовные романы, Современные любовные романы, Исторические любовные романы, Остросюжетные любовные романы, Короткие любовные романы, Эротика, Приключения, Морские приключения, Путешествия и география, Природа и животные, Приключения, Детское, Сказка, Детские стихи, Детская проза, Детская фантастика, Детские остросюжетные, Детские приключения, Детская образовательная литература, Детская литература, Поэзия, Драматургия, Поэзия, Старинное, Античная литература, Европейская старинная литература, Древнерусская литература, Древневосточная литература, Мифы. Легенды. Эпос, Старинная литература, Наука, Образование, История, Психология, Культурология, Религиоведение, Философия, Политика, Языкознание, Медицина, Научная литература, Компьютеры и Интернет, Программы, Околокомпьютерная литература, Справочная литература, Справочники, Руководства, Справочная литература, Документальная литература, Биографии и Мемуары, Публицистика, Критика, Искусство и Дизайн, Документальная литература,