И папка легла на стол генералу.

Хозяин кабинета просмотрел несколько листов, закрыл папку и отложил в сторону.

— Что ж, я доложу руководству. У вас ещё что-то есть?

— Да, Олег Петрович. Полагаю, что в отношении тех сотрудников спецгруппы, которых мы привлекли из мест заключения, можно было бы произвести соответствующие мероприятия…

— Естественно. Я и об этом доложу тоже. А пока… — генерал встал.

Поднялся и Чернов.

— Спасибо вам, товарищ полковник! — протянул руку хозяин кабинета. — Впрочем… я полагаю, вам в этом звании осталось недолго ходить!

— Ну что, Александр Иванович, — Чернов поставил на стол рюмки и достал из портфеля бутылку армянского коньяка, — операция завершена! Вам приказано свернуть все дела и возвращаться к исполнению своих служебных обязанностей. Всем: Сиротину и Барсовой в том числе. Как вы понимаете, все обещания, которые были даны руководством — исполнены.

На стол легла пара погон — два просвета, три звездочки.

— Ваши! Деда Мишу и Тигрицу поздравим вместе — им тоже причитается.

Гальченко посмотрел на погоны, поднял и повертел в руках рюмку.

— А ребята?

— Вот, — на стол легла тонкая папка. — Тут все документы. Уголовные дела на них прекращены, судимость снята, и они полностью оправданы.

— То есть они хоть завтра могут разъехаться по домам?

— Теоретически могут хоть сегодня, пусть только оружие сдадут. Их паспорта — в папке. Там же деньги на обустройство и на первое время. Но… — Чернов поднял свою рюмку. — Тут мне хотелось бы услышать ваше мнение. Имеет ли смысл использовать их как уже сработавшуюся группу и в дальнейшем?

— На мой взгляд — имеет.

— В каком качестве?

— А вот это — уже отдельный разговор. Их ещё подучить бы не мешало…

Звякнуло стекло рюмок.

— И ещё, — Гальченко поставил свою рюмку на стол. — У меня есть личная просьба.

— Слушаю вас.

— Я бы хотел посетить могилу отца. Он умер ещё два года назад и похоронен…

— Я знаю.

— Понятное дело, что во время войны это было нереально… но сейчас…

— Не могу ответить вам прямо сейчас, Александр Иванович. Поймите, я должен доложить об этом руководству. И только с его санкции…

Проводник приподнял ладони.

— Я тоже не вчера родился и всё понимаю. Подожду. Но очень надеюсь…

Звякнули звездочки — он открепил их с погона и опустил в рюмку. Булькнул коньяк.

— А вот теперь — как и положено!

Оперуполномоченный Степаненко спешил на службу. Дел, как впрочем и всегда, было невпроворот, только успевай разгребать. Поэтому задерживаться не стоило: начальство, вечно пребывавшее не в духе, могло вклеить весьма нешуточно.

— Товарищ лейтенант!

Это ещё кто такой? Мужик какой-то незнакомый…

— Слушаю вас.

— Тут такое дело… поговорить с вами хотят…

— Кто? — правая рука привычно нащупала через пиджак рукоятку пистолета.

— Здесь рядом…

Посмотрев в указанную сторону, Степаненко малость успокоился: номера этой машины были ему знакомы. Местное управление МГБ.

Однако какого ещё рожна надобно смежникам? По делу — так могли бы и в гости зайти. Или если уж что-то серьёзное — так и к себе бы вызвали.

— Но у меня мало времени!

— Это недолго, — успокоил эмгэбэшник, указывая на заднюю дверцу.

Сам он, однако, в машину не сел.

А вот место водителя пустовало — стало быть, это он за рулем-то и сидел.

Щелкнул замок двери, и лейтенант опустился на сиденье.

— Здравствуйте, товарищ оперуполномоченный.

Это кто тут у нас? Опаньки…

— Да вы за пистолет-то не хватайтесь, — усмехнулась девушка, демонстрируя раскрытое служебное удостоверение.

"Министерство государственной безопасности, капитан Барсова…"

Охренеть!

— Вот так, лейтенант… Извиниться перед вами хочу. Ведь по моей вине вам выговор влепили, так ведь?

— Ну… было дело… Так какой опер без выговорешника?

— Уважаю! — собеседница усмехнулась. — И хочу реабилитироваться. Вот в этом конверте — крайне интересные записи по городским ворам. Адреса, имена… много чего. Поверьте, выговор с вас снимут быстро!

— Хм! Спасибо! Вот уж не ожидал от вашей конторы…

— Моя — существенно дальше. И намного серьёзнее, вы уж поверьте. Хорошо, что мой непосредственный командир — мужик понимающий, вот и разрешил такую встречу. А так бы вы меня больше никогда и не увидели бы…

— Однако… круто тут у вас всё замешано, — покачал головою лейтенант.

— Жизнь такая… — невесело усмехнулась девушка. — Порою всякое бывает.

Она наклонилась и быстро поцеловала его в щёку.

— А вот это — уже лично от меня!

Щелчок двери, рокот мотора — и Степаненко остался стоять один на опустевшей улице.

Вот так дела!

Было ли это вовсе?

Но пухлый конверт во внутреннем кармане пиджака появился ведь не сам по себе?

Его превосходительству

Министру иностранных дел СССР

Молотову Вячеславу Михайловичу

Лично

Уважаемый г-н Молотов!

Хочу выразить вам в своём личном послании искреннюю благодарность вашей стране.

Когда сотрудники вашего посольства передали моей семье некоторые фамильные ценности, ранее похищенные у неё немецкими офицерами, мы все были очень взволнованы.

Поверьте, что чувства, которые мы испытывали в этот момент, были настолько велики, что я даже не сразу нашел в себе слова благодарности, которые следовало бы передать вашим сотрудникам.

Не знаю ни одного случая за всю историю нашей страны, когда кто-либо из победителей поступил бы подобным образом.

В моем лице, как и в лице всей нашей семьи, вы отныне будете иметь людей, искренне и от всей души уважающих вашу страну.

Подпись…

Прочитав это письмо, Сталин поднял глаза на сидевшего напротив министра иностранных дел.

— Это не единственное послание подобного рода, товарищ Сталин. Есть и другие.

— То есть, Вячеслав Михайлович, игра стоила свеч?

— Ещё как! Такие люди, пусть и не всегда занимающие серьёзные посты, тем не менее имеют очень большое влияние на политику своих стран. Считаю, все затраченные усилия себя окупили более чем стократно!

— Ну, что ж… — усмехнулся в усы глава государства. — Я передам ваше мнение данным товарищам…

Эпилог

Туман в этот день был особенно густ. Рваные его клочья, влекомые ветром по саду, тем не менее, никогда не расходились настолько, чтобы открыть дорогу редким солнечным лучам.

Явившийся по звонку дворецкий быстро растопил камин в кабинете хозяина дома, прикрыл ему ноги теплым пледом, поставил на столик чашечку утреннего кофе, тарелочку с бисквитами, и, поклонившись, бесшумно исчез за дверью.

Сэр Генри, вздохнув, покосился на белесоватую муть за окном и отпил кофе. Погода… с каждым днём она всё хуже!

Меняется мир, да… И меняется к худшему.

Никто уже не умеет работать так, как это было раньше. Везде появляются эти крикливые и суетные парни из Штатов. Жуют свою резинку, шумят… а их манеры!

Скрипнула дверь.

Джозеф?

Что ему надо?

— Вы позволите?

Нежданный визитер опустился в соседнее кресло.

Вот даже как…

— Не ожидали меня здесь увидеть? А стоило бы… Проводник в царство мертвых может прийти в любой момент!

Так…

Звонок бесполезен — этот человек никогда и ничего просто так не делает. И раз уж он сюда явился лично, то можно быть уверенным — никто их беседе не помешает. Попросту не сможет.

— Да, я не ожидал вас увидеть. Уж во всяком случае, здесь.

Гость усмехнулся.

— А на что же вы рассчитывали, затевая игру против меня? Уж к кому, а к вашей стране я никакого пиетета не испытывал никогда! Вам ли не знать!

— Мы думали…

— Что я постарел? Утратил хватку? И меня может переиграть кто-то из ваших заокеанских друзей? — Харон покачал головой. — Вчерашние студенты и адвокаты, возомнившие себя вершителями судеб! И это они теперь диктуют правила игры? Вам?!

— Вы ошибаетесь!

— Сэр Генри… вам ли не знать, что я никогда и ничего не говорю, а уж тем более — не делаю, не проверив неоднократно надёжность источника информации? Ваш недавний гость — не делайте удивлённое лицо, вы ведь поняли, кого я имею в виду, так вот — он работает не в интересах Великобритании! Точнее — не только в её интересах.

— Этого… этого просто не может быть!

— Да ну? — снова усмехнулся гость.

На столик шлепнулся конверт.

— Почитайте на досуге…

— Вы… вы так и уйдёте? И оставите меня здесь?

— Нет, вылечу в каминную трубу, оставив после себя запах серы! Поймите, я не испытываю по отношению к вам теплых чувств. Но вы-то хоть были достойным противником! А эти… сегодняшние мальчики в коротких штанишках… переиграть их — всё равно что отобрать конфетку у ребёнка! Право слово, с немцами работать как-то спокойнее, хоть себя уважать не перестаёшь! Они могут быть врагами — но умеют быть и союзниками! По крайней мере, слово держат, не то что эти ваши…