Решив опробовать связь, он целенаправленно подумал: «Приём, ребята!» Толпа отозвалась колоннадой голосов. Поплыли вперёд. Он отдавал приказы, они подчинялись. Скомандовал погрузиться. Начали снижение. После пяти метров двое запаниковали и вынырнули на поверхность. Чем ниже спускались, тем сильнее сдавливало голову, но вполне терпимо. Уши начали болеть на отметке двадцать, дышалось тяжело, шипение газа усилилось. «Поступает двойная доза. Глубина пока позволяет», — пояснял Ян. Один из ловцов схватился за сердце. Те, что плыли поблизости, подтолкнули, и он устремился к поверхности. Следом у кого-то из носа, у кого-то из ушей пошла кровь, и их настигла та же участь. Другие морщились и терпели. Внезапно один из Магнусов обмяк. Проверили пульс. Он не потерял сознание — просто умер. Что-то в организме дало сбой, отказало. Под влиянием паники ещё несколько человек отступило.

Достигли отметки в пределах тридцати. У Рема сердце колотилось так, что вот-вот выпрыгнет из груди, воздуха хватало только на короткие вдохи. Огляделся. Ян зажмурился и сжал кулаки, из носа вытекала алая струйка. Тим теребил футболку на груди. Ещё один ловец задергался, ему не хватало воздуха. В панике он сорвал присоски. Как и говорил разработчик, голова лопнула, а мозги унесло течением. Начали подъём после отмашки. Хватая ртом воздух, Рем чесался, под кожей, будто завелись вши. Зубы болели. Провёл пальцем, десна кровоточили. «Таким Макаром тридцать наш предел». Он ещё не снял шлем, и отправил мысль. Ян рассмеялся, как сумасшедший. «Это же идеально! Я думал, после десяти начнёт штормить! А мы выдержали целых тридцать шесть!» Надо же, ему казалось, меньше.

Подвёл итог испытания. Выдержали его тридцать два человека, семеро погибли. Результаты неутешительные. Он выбрался на берег, стянул кожаный шлем и смотрел под ноги. Чувство вины липло подобно паутине, слюна застревала в горле. Сердечный ритм пришёл в норму, но кожа ещё зудела. Ян валялся, как бревно, вынесенное на берег, тяжело дыша. Остальные также корчились на песке, и только Тим поднялся на ноги. Рем поблагодарил разработчика за содействие, без него он бы точно не справился. И, пока тот с восхищением радовался открытию, поздравлял кандидатов с победой и поступлением в касту ловцов. Радость устало отразилась на синеватых лицах.

По пути домой он думал, что если бы Мари знала, чем занимался, не отпустила бы утром. «По крайней мере, она не переживала». Отмеряя шаг, прокручивал в голове, как один за другим терял людей, в воспалённом мозгу плясали картинки. Рем прислонился к стене, не в силах ступить и шага. Мандраж перед событием оказался оправдан, но такого он не ожидал. Добравшись до прихожей, рухнул на пол, потеряв сознание. В глазах просто потемнело. Внезапно. Словно кто-то выключил свет. Мари испуганно выбежала из комнаты. Голова угодила на острый угол тумбы, кровь струилась потоком. Она оторвала кусок от подола и приложила к ране. Метнулась в спальню и отыскала пульт с красной кнопкой. Спустя мгновение в доме появились целители. От ярко-красных балахонов рябило в глазах. Они быстро залечили ему лазером голову, перенесли на кровать, и наложили повязку. Любимая обеспокоено устроилась на краю и стала ожидать пробуждения.

Ресницы распахнулись. Потолок спальни свисал слишком низко, придавливая к матрасу. Прошла пара минут, и восприятие приняло обычную форму. Он облегченно вздохнул, собирался выбраться из постели, но заметил в кресле Иду. Она облокотилась о мягкую изгибающуюся часть, принимавшую форму спины. «Может, тот же принцип внедрили в „провожатого“?», — пронеслось у него в голове. Дверь в комнату была приоткрыта, и он уловил обрывки фраз, доносившиеся снизу. Встал, и голова закружилась, а ноги и руки закололи микроскопическими, незримыми иголочками. Подождал, пока явление прекратится, прокрался в коридор и присел на лестнице. Голоса звучали приглушенно и выдавали деликатность темы. Так и было. Отсюда он мог свободно подслушивать, не опасаясь быть замеченным.

— Дорогая, испытания были необходимы. Как ты не понимаешь? — спокойно и властно объяснял Ларо. Этот человек мог, не повышая голоса, заставить трепетать кого угодно.

— Он чуть не умер! Ты понимаешь, что натворил?! Больше никаких испытаний не будет! Слышишь отец?! Нет, и точка! Рисковать собой он не станет! Ты пользуешься его импульсивностью и чувством вины! — тон Мари повышался с каждым произнесенным словом, и она с трудом сдерживала подкатывающую истерику. Рем невольно улыбнулся.

— Конечно, дорогая. Прости. Я и сам не думал, насколько это может быть опасно. Но если он решит отправиться в экспедицию, ничего сделать не смогу. Ты же не рассчитываешь, что я…

— Нет, — отрезала она, не желая говорить на эту тему.

— Есть и хорошие новости. Испытание пройдено. Скоро мы узнаем, что заставляет воронку вращаться. Надеюсь, мои опасения не подтвердятся.

— И я, — вздохнула она, рухнув на диван. — Ты так смотришь! Прекрати!

— Понимаю, сейчас не время, но всё же. Ты обязана рассказать. Он расстроится, если узнает, что скрывала намеренно.

— Да, да. Я расскажу. Обещаю.

Кресло скрипнуло. Ида проснулась. Рем поднялся и спустился по лестнице, чтобы не быть зажатым посередине. Мари крепко его обняла, а Ларо виновато кивнул.

Мать прочла длиннющую лекцию о том, какой он неблагодарный сын, раз подвергает её бесконечным терзаниям. Он удивленно моргал, вопрошая, не подменил ли кто её во времена бунта. Ида стала сердобольной и до крайности сентиментальной. Возможно, потеря одного сына и страх за другого сделали своё дело. Рем собирался поговорить с матерью по душам сразу после переезда, но так и не смог себя заставить. Слова застревали, и всё тут. Он любил глазами, душой, поступками, но не мог элементарно признаться. Что-то сковывало изнутри, не давало выход эмоциям.

Ида и Ларо отправились домой. Долгое пребывание на окраине начинало их раздражать. Соседи жгли костёр и завывали, врубив музыку, транслировавшуюся прямо со спутника. В современном мире не существовало элиты из звёзд. Они называли себя творческой кастой, просто творили и заливали результат на общемировой канал. Планета знала своих героев, и они имели почетное место в социуме, но особыми правами и несметными богатствами не обладали. Как и цветом. Балахоны носили исключительно зеленые, дабы быть ближе к природе. Мари придвинулась, уткнувшись ему носом в плечо.

— Я испугалась.

— Прости, — перебил Рем, заглядывая в серые, любимые глаза.

— Скажи, что не поплывешь с ними, — спросила с надеждой.

— Нет. Не поплыву. Я же обещал. — Она расслабилась.

— Есть ещё кое-что важное, — отстранилась, тянула время. Видимо, говорить всё-таки не хотелось. «Что за тайны?». Он терпеливо ждал. — Кое-что произошло в Снеже. Дикари напали на город, пытаясь снова его захватить. — Начало доходить, и Рем рефлекторно дернулся.

— Амина…

— Она ранена. Не смертельно.

— Рикс?

— Сложно сказать. Позже выяснилось, что Ная бежала из Испры. — Так они называли исправительное учреждение.

— Чёрт, — вскочил и заходил кругами, теряя терпение. Затем резко остановился, присел на колени и взял её за руки. — Милая, ты не станешь возражать, если я…, — запинался, понимая, как это прозвучит.

— Может, лучше привезём её сюда? Тогда тебе не придётся меня покидать, — пожала плечами, делая напускной вид, но глаза выдавали ревность и обиду.

— Хорошо. Распоряжусь завтра. Спасибо, — потянулся и поцеловал, заключая в объятия.

Прибытие Амины в столицу ожидалось через пару-тройку дней. Передатчик, служивший средством связи, представлял собой вытянутый прямоугольник. По центру мигал зелёный огонёк. Когда связь устанавливалась, он становился синим, и вырывался столп света, в котором прыгала голограмма говорившего. Такие теперь были у всех на планете. Раньше средство связи позволить себе могли только Магнусы. Рем назвал город и имя. Сигнал прошёл, и лицо Амины замаячило в синем спектре.

— Привет, — прохрипела она улыбаясь.

— Привет. Скоро увидимся, а? Ты как?

— В норме, — опускала глаза. — Прости.

— Ничего. Потерпи немножко. Кто это сделал? — беспокоился Рем.

— Не поверишь. Не видела. Знаешь, кто ко мне приехал? Наш старый, добрый друг. И он не один, а с семьей! Только представь! Я видела их издалека! Его дочка такая же рыжая! — девушка засмеялась и схватилась за грудь.

— Тебе нужно отдыхать. Скоро увидимся, — скомандовал он.

— Ага. До встречи, Рем, — прокрякала она в ответ, и голограмма погасла.