Добрый ангел смерти   ::   Курков Андрей

— Давай, прыгай! — Ваня посмотрел на меня. До шхуны было метра три. Она немного колыхалась под волнами. Мне стало страшновато.

— Давай-давай, не дрейфь! — торопил Ваня. Я перелез через бортик и снова замер, зависши над палубой шхуны.

— Давай, словят они тебя!

Я прыгнул, и действительно, двое рыбаков поймали меня, смягчив мое приземление.

— Марат, заводи! — сказал один из них другому. Они как-то быстро исчезли на этой небольшой шхуне, оставив меня одного среди мешков, ящиков, сваленных под правым бортом сетей с большими белыми поплавками.

Шхуна дернулась и стала отходить от высоченного борта плавучего рыбзавода.

Тут внизу, рядом с водой, было прохладно. Я присел на мешок и тут же вскочил — напоролся задом на что-то острое. Прощупал руками и обомлел: в мешках вне всякого сомнения было оружие-то ли винтовки, то ли автоматы…

"Вот те на! — подумал я, перебираясь и устраиваясь на ящике с консервами.

— Хорошая шхуна, с уловом…"

— Эй, братан, сюда иди! — позвала меня выглянувшая со стороны рулевой кабины фигура.

Я взял свой рюкзак и пошел. Остановился у кабины. Тут же был вход в каюту, располагавшуюся под палубой.

— Степан, — протянул мне руку позвавший меня мужик. — А там, за рулем, Марат…

— Коля, — представился я.

— Выпить хочешь? — спросил Степан.

— Спасибо, нет.

— Ну, захочешь — скажи. Мы-то сами не пьем, но для гостей всегда имеется… Ты, Коля, случайно не маковый гонец?

Второй раз я услышал похожий вопрос.

— Нет, — сказал я, не зная, но догадываясь, что может обозначать данное словосочетание.

— Жаль, — протянул Степан. — А то б тебе работки подбросили… Да ладно, иди полежи… Мы тебя утречком высадим… Тебе ж все равно где? Лишь бы от жилья подальше? Да?

Я кивнул.

Меня вдруг стало клонить в сон: эта мелкая волна укачивала. Я спустился в каюту и прилег на ближнюю койку. Тут же поплыло перед глазами какое-то цветное пятно. Потом наступила полная темень — это я уже спал, слыша трудолюбивое ворчание спрятавшегося где-то здесь же, под полом каюты, дизелька.

Сквозь некрепкий сон посреди ночи слышались мне какие-то разговоры, бряцанье железа. Потом был удар, и я машинально вжался в койку, выставив правую руку в сторону. Но потом наступило затишье и снова убаюкивающе заворчал дизелек.

Утром меня разбудили. Я вышел на палубу, и первое, что бросилось мне в глаза — это отсутствие брезентовых мешков, в которых находилось оружие.

Картонные ящики с консервами аккуратно стояли, сложенные под левым бортом.

— Вон твой берег! — сказал мне Степан. Я посмотрел на пустынный и отрожистый грязно-желтый берег. Ничего манящего в нем не было. Внезапное чувство то ли отчаяния, то ли растерянности вдруг сковало меня. Я молчал и смотрел вперед. Под ногами покачивалась палуба, а желтый безликий берег покачивался метрах в ста от нас.

— Щас Марат подрулит, тут глубоко, можем совсем близко подойти. У тебя вода есть?

— Вода? — переспросил я, возвращаясь из своего оцепенения.

— Питьевая.

— Нет.

— Ну ты даешь… — Степан удивленно покачал головой. — Ладно, дадим тебе баллон.

Баллоном он называл пятилитровую пластиковую канистру. Он вытащил ее из каюты и поставил рядом с моим рюкзаком.

— Это ж пустыня, — сказал он немного раздраженно. — Тут тебе ни крана, ни пивной!

Я кивнул, давая ему понять, что сам понимаю свой идиотизм. Надо сказать, что я действительно в этот момент остро ощутил этот идиотизм, благодаря которому оказался черт знает где и собирался через минут двадцать оказаться еще дальше, от дорог и от людей. На губах возникла нервная сухость. Я машинально взял пятилитровый баллон, открутил крышку и глотнул воды.

Стало как-то не по себе. Но берег неумолимо приближался. Оставалось до него уже метров сорок или тридцать.