Ад на Гавайях   ::   Пендлтон Дон

Аннотация: Как муравьи, дорвавшиеся до праздничного стола, мафиози набрасывались на все, что было в жизни святого, благородного, доброго. А Гавайи — настоящий рай на земле — сулил им богатую добычу, и это значило, что над благословенным архипелагом сгущались грозовые тучи. Мак Болан прибыл на Гавайи не отдыхать.

---------------------------------------------

Дон Пендлтон

Ад на Гавайях

Если мне не дано покорить Небеса,

Я заставлю содрогнуться Преисподнюю.



Вергилий

Я не собираюсь распоряжаться на Небесах, но уж в Преисподней я наведу порядок.



Мак Болан

Пролог

Высокая неподвижная фигура в черном замерла над краем огромного древнего кратера, который все называли Чашей. Национальный мемориал, где похоронены герои сражений в Тихоокеанском бассейне. По-гавайски это место называлось Пуовайна, что означало «Жертвенный Холм».

Уж кто-кто, а Мак Болан хорошо знал о тех жертвах, которые постоянно требовала себе война.

Бесконечные ряды застывших белых крестов, поставленных в конце боевого пути тысяч и тысяч собратьев Болана — все они принесли свою последнюю жертву.

Он слышал дыхание старого кратера, он ощущал себя одним из лежащих в этой земле и невольно вздрагивал, когда легкий вздох ветра доносил до него глухие голоса мертвых юношей, приветствовавших его.

— Спите спокойно, — едва слышно откликнулся он и перевел взгляд на далекие ночные огни: Перл-Харбор, Гонолулу, Вайкики и совсем вдали — неясные очертания мыса Алмазная Голова на южном горизонте.

Райские места.

Но только не для Мака Болана.

Все его пути прямиком вели в ад, без объездов и привалов. И теперь перед ним снова открывалась преисподняя — что еще могло ждать его там, на жемчужных пляжах? Там притаились враги.

Как муравьи, дорвавшиеся до праздничного стола, они набрасывались на все, что было в жизни святого, благородного, доброго. А этот, самый молодой штат, где царил настоящий земной рай, сулил им богатую добычу.

Болан встречался с ними во многих других местах. Нынешняя операция должна была стать уже двадцать второй его крупной кампанией. Впрочем, он не рассчитывал уцелеть даже в первом сражении. Тропа войны вела его в разные города, в разные уголки страны, но он почему-то никогда не думал, что когда-либо окажется на этих благословенных островах. И вот он здесь — по одной единственной причине: здесь его враги, много врагов.

Он пришел к Чаше, чтобы навестить своих погибших собратьев, а еще, может быть, для того, чтобы напомнить себе: среди них лежит и Мак Болан — во всяком случае, место его там.

Все, чем когда-то жил Мак Болан, что было для него важно, давно отмерло; много жестоких сражений отгремело с той поры. Остались только вечная боевая задача да ожесточенный воин, которого весь мир узнал как Палача.

Он жил лишь для того, чтобы убивать..

Да и можно ли вообще назвать жизнью этот сплошной кошмар? Несколько раз Болана охватывало искушение послать все к чертям, отказаться от своей задачи, от такой жизни. Это было бы так просто... чертовски просто. Любой полицейский Запада прикончил бы его с удовольствием и чувством выполненного долга. За его головой охотился весь мир организованной преступности — за нее давали уже полмиллиона проклятых баксов. Да, это было бы просто.

Только остановиться, расслабиться на какое-то мгновение — и это мгновение станет последним.

Но Мак Болан не мог умереть. Оставалась тяжелая, почти невыполнимая работа. И вряд ли нашелся бы другой человек, кроме Мака Болана, у которого имелись бы хоть какие-то шансы это сделать. Поэтому... да, умереть было еще тяжелее, чем жить.

Но кто сказал, что жизнь дана для забавы?

Жизнь дана для того, чтобы жить, и судьбу не выбирают. Те парни под белыми крестами прошли свой путь до последнего.