Альтепнатива (Весна 1941)   ::   Семенов Юлиан Семенович

Карта была сделана так, что доминирующая роль гитлеровской Европы подчеркивалась махонькой Англией, нарисованной художником жалостно и одиноко, и далекой Россией, причем, в отличие от Англии, где были обозначены города и дороги, Россия представлялась белым, бездорожным пространством с маленькой точкой посредине - Москвой.

Шмит, не отрывая глаз от текста, подготовленного его сотрудниками, прочитал последние известия:

- "Сражения против английского империализма идут по всему фронту. Недалек тот день, когда надменный Альбион будет выбит из всех своих колоний. В недалеком будущем Суэцкий канал - пуповина, связывающая Лондон с Индией, - будет перерезан, и, таким образом, Англия останется без сырья, без резервов, без продуктов питания. Вопрос падения островитян - вопрос решенный, все дело в сроках. Весна или лето этого года будут означать начало европейского мира, после того как Лондон подпишет условия капитуляции, которые мы ему продиктуем. Сражение в Греции и Албании отмечено победоносным наступлением войск великого дуче".

Штирлиц знал, что Шмит сейчас станет говорить, какой монолитной стала Европа после того, как фюрер заставил мир считаться с откровением двадцатого века - с идеями национал-социализма. Он знал, что после "общетеоретического пассажа" Шмит обрушится на Америку, не называя, естественно, ни Рузвельта, ни Белый дом. Он будет говорить о "силах империализма, которые действуют в угоду финансовому капиталу с целью задушить великую европейскую цивилизацию". Все это Штирлиц слыхал уже много раз, и поэтому он поглядывал на Джеймса Килсби из Чикаго: служба гестапо позавчера записала беседу, которую он вел с русским корреспондентом. Килсби - он жил в рейхе недолго и не научился еще осторожности - говорил русскому, что, видимо, следующим ударом, который Гитлер готовит, будет удар по России; он ссылался при этом на своих друзей из вермахта, и, Штирлиц знал, гестапо сейчас наблюдало за всеми контактами Килсби. Русский журналист вел с ним беседу умно и весело. Он говорил Килсби, что в России существует известное агентство ОГГ, но к его сообщениям надо относиться с осторожностью. Американец сказал, что, кроме ТАСС, никакого другого русского агентства он не знает, и полез было за книжечкой, чтобы занести в нее новость. Русский журналист посмеялся: ОГГ расшифровывается как "одна гражданка говорила". Новость только тогда становится новостью, закончил он, когда есть ссылка на серьезный источник информации. Естественно, официальный. Наш парень жил в Германии уже третий год и вел себя точно и выверенно - даже в интонациях.

- Господин Шмит, - поднялся журналист из Лос-Анджелеса, - в центре Европы, помимо Швейцарии, осталась лишь одна страна, сохраняющая нейтралитет: я имею в виду Югославию. Предстоят ли переговоры на высшем уровне между Берлином и Белградом?

- Мне о факте таких переговоров ничего не известно, - ответил Шмит. Наши отношения с Югославией строятся на взаимном уважении и полном доверии.

- Можно считать, что нейтралитет Югославии устраивает Берлин? продолжал допытываться американец.

- Берлин устраивает нейтралитет Швеции и Швейцарии, - ответил Шмит, мы никому не навязываем своей дружбы.

- Можно ли считать, - негромко спросил Килсби, - что нейтралитет Югославии является следствием ноты Молотова по поводу введения германских войск в Румынию и Болгарию?

- Я давно замечаю, Килсби, - ответил Шмит, - что вы пытаетесь проводить в рейхе пропагандистскую работу, рассчитывая на неустойчивых и политически не подготовленных людей!

"Мое ведомство дало ему инструкции, - понял Штирлиц, - Килсби кандидат на выдворение".

- Господин Шмит, я пользуюсь официальными документами, - ответил Килсби.